Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Если терапевт верит, что для пациента лучше выздороветь, чем остаться больным – ему лучше не начинать терапию.
Я бы назвал это положение терапевтическим смирением. Это смирение похоже на смирение, принятое во многих духовных традициях. Его идея – вовсе не в одобрении болезней. Вовсе нет.
Основная задача терапевтического смирения – в действительном признании всех прав своего клиента.
Терапевтическое смирение является частью экзистенциальной поддержки и в нем выражено большое уважение к экзистенциальным правам свое-го клиента. Как сказал кто-то из гештальт-классиков: «Миф о сопротивлении клиентов создан для того, чтобы оправдать чрезмерную ретивость тера-певтов». Без уважения экзистенциальных прав терапия превратится в скрытый, а затем все более явный конфликт между терапевтом и «тенью» клиента. Увы, «тень» чаще всего побеждает.
Пример.
У меня на памяти есть случай так и не начавшейся терапии. На прием пришел пожилой мужчина с псориазом. Он рассказал, что псориазом болеет давно, и что псориазом страдал еще его папа. Также пациент поделился информацией, что считает псориаз абсолютно неизлечимым. За всю долгую историю своей болезни пациент перебрал множество способов лечения и все безрезультатно. «Все шарлатаны обещали меня вылечить, но никому не удалось, – удивительно, но эти слова мой посетитель произносил почти с гордостью, – Рокфеллер создал специальный фонд для того, чтобы найти средство от псориаза и все зря!!!». Было видно, что некоторая общность с именитым лицом льстила этому человеку.
Внезапно он стал грустным и вовсе не таким заносчивым. И рассказал действительно грустную историю. О том, что на теле его отца после смерти не обнаружилось не одной, даже дежурной (!) бляшки. Отец внезапно выздоровел в момент смерти! Похоже, что эта история более всего беспокоила пациента.
Дальше у нас с ним начался очень странный торг. Я высказал свое мнение по поводу псориаза. Привел примеры вылечивания. Но я совершенно определенно отказывался гарантировать какие-то результаты. Вместо результатов я предложил бесплатный пробный сеанс, для того чтобы пациент мог определиться, походит ли ему моя работа. К удивлению, он отказался от бесплатного сеанса! Напротив, он начал обещать практически любые деньги, но за гарантированное вылечивание. И тут же стал перечислять «всех шарлатанов, которые с ним не справились!». Похоже, этот парень действительно воспринимал свою каждую встречу с очередным целителем как поединок! Тем более, что он был отставным военным. Но мне не нужна схватка. Мне, как психотерапевту, нет нужды воевать ни с клиентом, ни с его болезнью. И я снова предложил ему «попробовать на вкус» терапевтическую работу. Увы, он отказался. Я еще пару раз звонил этому человеку. Он рассказывал, что потратил «очередные деньги на очередного шарлатана». Потом я перестал звонить.
Почему он не взял бесплатный сеанс, не знаю. Часто псориаз связан с крайне неприятными, отвратительными моментами в жизни, о которых люди предпочитают не вспоминать, но принцип «шила в мешке не утаишь» здесь работает. Напоминание об этих моментах у псориатика всегда на виду. Воз-можно, он действительно искал способы лечения, которые позволяли бы ему не сталкиваться с прошлым, не знаю. Тогда я радовался тому, что удачно избежал ловушки, сейчас, скорей всего, более открыто высказал бы свои мысли и опасения. Наша встреча, возможно, с этого бы и началась…
Я привел этот пример, не как образец для подражания, а чтобы показать, как легко терапевту превратиться в «шарлатана». Достаточно сказать три слова: «Я вас вылечу!».
Грустно об этом говорить, но многим замечательным терапевтам не удавалось ничего сделать именно по причине большого желания вылечить своего пациента. Похоже, парадоксальная теория изменений Арнольда Бейссера,[14]которая гласит: «Изменение возможно тогда, когда к нему перестают стремиться», работает не только для пациента, но и для терапевта.
Терапия происходит тогда, когда терапевт перестает стремиться сделать терапию.
Я беру на себя ответственность за то, что буду способствовать осознанию клиента. Как распоряжаться полученными знаниями – решать не мне! Потом основной вопрос, который я обсуждаю с клиентом в этом пункте контракта:
– Хотел бы мой клиент сам отвечать за свое здоровье и готов ли он поискать способы это сделать?
Сроки. Говорят, англичане уничтожили возможность чуда, потребовав повторяемости эксперимента. Если это правда, то их педантизм насолил всему человечеству. После этого событие начали признавать не случившимся, если его не удавалась повторить. Но это же противоречит логике! Ведь возможно, что период повторяемости данного события намного превышает продолжительность жизни наблюдателя! Шутка.
Если говорить серьезно – я никогда не предсказываю сроков терапии. Я признаю за своим клиентом право вылечиться за одну встречу.
Результат. Пример торга «за результат» я уже приводил. Я готов поверить, что в этом текучем и изменчивом мире есть люди, которые гарантировано вылечивают. Во всяком случае, если хирург что-то удаляет, то это более или менее гарантировано. С таблетками уже сложнее. Фармацевт может гарантировать качество своей таблетки, и примерно предсказать результат. Сам результат зависит от совокупности факторов. С психотерапией также. Иногда клиенты приходят, уже проделав какую-то самостоятельную работу, и от терапевта требуется лишь маленький импульс. Иногда навыки осознания собственных ощущений, мыслей, чувств настолько не развиты, что терапия напоминает обучение взрослого человека искусству пешей ходьбы. Я честно говорю об этом клиентам.
Оплата. Пожалуй, расскажу сначала историю.
Пример.
Эту историю про французского терапевта Сержа Женжера рассказали мне в Москве. Смутно помню, кто, да простит меня владелец истории. К Сержу за терапевтической помощью обратился парижский бомж и сразу же заявил, что ему не чем платить за терапию. «На что же вы живете?», – поинтересовался Серж. «Я собираю бутылки, – ответил бомж, – если мне удается найти пять бутылок, я могу покушать. Если восемь – позволяю себе пива». «Хорошо, как вам расценка «восемь бутылок за сеанс?» – поинтересовался терапевт. И Серж, начав работать с этой расценки, в течение полугода довел оплату до своего обычного гонорара.
Смысл этой истории – нет правильной цены за терапию. Ценообразование – это событие на границе контакта. Если цена для клиента слишком высокая – он требует от терапевта немыслимого. Если слишком низкая – может обесценивать процесс терапии. Если гонорар для терапевта слишком маленький, терапевт воспринимает свою позицию как жертвенную и может заболеть, дабы избежать непрерывного подвига. Ели гонорар слишком высок – терапевт невероятно старается и тем самым насилует себя и своего клиента. Можно продолжать до бесконечности. Теме денег я посвятил отдельную книгу.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
