Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
— Далеко едете?
— В Москву, — снимая куртку ответил Ярослав. В купе сразузапахло уличной сыростью.
— А… — похоже, цель поездки вызвала какие-то своиассоциации. — Оттуда?
— Отсюда, — Слава задумчиво похлопал по комковатому грязномуматрасу. Из-под свалявшегося клетчатого одеяла выскочил таракан, стремительноуносясь вверх по стене. Ярослав отвернулся.
Удовольствия поездки начинались.
— Бабушка едет до Саксаула, — сказал мужчина. Помедлил идобавил: — Там ее встретят.
— Прекрасно, — Слава подтянулся, запрыгивая на полку.Осмотрел лампочку ночника, кивнул, сползая обратно. — Пойдем покурим, брат?
Ярослав молча вышел следом. Отойдя на пару шагов по коридоруСлава тихо выругался.
— Так и знал… проходное купе.
— Поздно брали билеты.
— Теперь всю дорогу будут прыгать бабки и щеглы с наркотой…— Слава пнул дверь, протискиваясь в тамбур. — Может заплатим проводнику, чтобыпосле Саксаула не подсаживал?
Ярослав пожал плечами. Как ни странно, злость Визитерагасила его собственное раздражение.
— Слушай, какое это имеет значение по сравнению с цельюнашей поездки?
— А что значил твой развод по сравнению с мировойреволюцией? — Слава протянул ему сигарету. — Ладно, ты прав… Потерпим.
В тамбур вошли еще двое мужчин, о чем-то оживленно спорящих.Ярослав поймал быстрые, любопытствующие взгляды в их сторону. Близнецы —явление, что ни говори, редкое…
— Хороший сюжет, — вполголоса сказал Слава.
Ярослав удивленно поднял глаза.
— Цивилизация, где близнецы — норма. Как отразилась бы напсихологии людей, на общественном устройстве такая маленькая биологическаядеталь?
— Никак. Близнецы обычно стараются не походить друг надруга.
— Не скажи. Это влияние общества, под которое они адаптируются.А если одиночки — исключение? Если президентами всегда избирают двоих. Еслисемьи состоят из двух идентичных пар мужчин и женщин? Если смерть одногоблизнеца вызывает такой шок, что второй просто не может жить?
Слава затянулся сигаретой, продолжил:
— А главный герой — одиночка. От рождения или в результатенесчастного случая.
Ярослав помедлил секунду.
— Интересно. Но я не продал бы такой роман.
— Мечи и бластеры, конечно, более интересны и важны дляобщества, — кивнул Слава. — Человеческая разобщенность — это для яйцеголовыхидиотов.
— Ты не прав. Это и мне куда менее интересно.
— Само-собой. Ты продукт среды. Ты адаптируешься. Гасишьсвои комплексы и обиды. Зарубить пару обидчиков в средневековом замке кудавеселее, чем думать по-настоящему.
— Можно подумать, что ты — иной.
— Иной. Я несовершенен, но все, что можешь ты, во мнеразвито по максимуму. Ты не понимаешь живых людей. Хватаешь одну-две детали, идальше лепишь свои отражения. Я — мог бы говорить о настоящих людях. Тыраздуваешь любую жизненную проблему во вселенский конфликт. Я — мог бы говоритьо мире во всем его многообразии.
— Спасибо за комплимент.
— Это только начало, — Слава усмехнулся, открыл дверьтамбура, запустил окурок в щель между вагонами. — Идем, сейчас поезд тронется.
Ярослав помедлил, прежде чем двинуться следом. Было ощущениеплевка в лицо — пусть даже ни одно слово Визитера не было для него неожиданным.«Мысль изреченная есть ложь…» Куда там. Мысль изреченная — есть пощечина.
— Не комплексуй, — бросил через плечо Слава. — Если мыпобедим, то напишем такое…
— Ты напишешь.
— Да нет же, вместе. Я могу лишь то, что можешь ты. Так что— подтянешься.
Старушка уже обустраивалась в купе. Столик заполнилиполиэтиленовые пакеты с баурсаками, мясом, куртом, казы и неизменными в дорогевареными яйцами — очевидно, это был самый яркий пример пересечения культур.
— Я выгреб весь твой холодильник, — сказал Слава. — Но тамоказалось немного продуктов.
Он сдернул сумку с полки, расстегнул молнию.
— Зато коньяк ты нашел.
— Конечно…
Ярослав молча смотрел как Слава сдирает акцизную марку,жестяной колпачок, полиэтиленовую пробку, поморщившись, нюхает горлышко…
— Пойдет. Что, поехали?
Старушка, забравшаяся с ногами на полку, безучастнонаблюдала за ними.
— Ваше здоровье, бабушка, — сказал Визитер.
Ярослав принял от него бутылку, усмехнулся:
— Есть же стаканы, урод.
— Ничего, все свои. Давай, ты всегда верил в снятие стрессовалкоголем.
Коньяк был все-таки мерзким. Ультразвуковая возгонка дубовыхопилок… французского винодела хватил бы инфаркт, увидев, как готовят коньяк вАзии.
— Я думаю, мы уже не успеем спиться, — сказал Слава, сулыбкой наблюдая за ним. — Так что, давай…
— Как ты думаешь… — Ярослав перевел дыхания, возвращаябутылку, — кого выбьют первым?
— Вчера я называл мальчика и старика.
— А сегодня?
Визитер пожал плечами.
— Сегодня я не хочу думать, Ярик. Но одно могу сказать точно— прежде чем доберемся до Москвы, список сократится.
2
Владислава Самохина близкие друзья за глаза называли«следак». Он действительно когда-то служил в органах. Увольнение — увы, не пособственному желанию — его особо не огорчило. Жизнь предоставлялапредприимчивому, неглупому, пусть и немолодому уже человеку достаточновозможностей. Жизнь была хороша. Она состояла из лохов, не способных ниотстоять свои права, ни взять чужое, и приятелей — умеющих и то, и другое.
В уютной нише торговли недвижимостью фирма, совладельцемкоторой он был, занимала совсем небольшое место. Но — очень, очень теплое.
Отношения Владислава с его единственным начальником —Геннадием Морозовым — были скреплены многим. Не в последнюю очередь рядом удачныхопераций, когда завещавшие свои квартиры фирме престарелые москвичи умиралипосле пары месяцев обещанного «пенсиона». Своей смертью, конечно, умирали. Какможет быть иначе.
Здоровье старого человека — такая хрупкая вещь. Поройудивляешься, какие невинные причины могут вызвать летальный исход.
Жаль лишь, что последнее время старики предпочитали умиратьс голоду, но не подписывать никаких документов на свои несчастные квадратныеметры…
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
