Ее пальцы спустились вниз, к первой пуговице на его брюках.
– «Если», моя нахальная красавица, относится к тому, в состоянии ли ты будешь снова захотеть настолько скоро.
Ее глаза заискрились, а улыбка стала шире и веселее. Она встретилась с ним взглядом:
– О, ты считаешь, что ты настолько хорош, да?
– Непременно захочешь. Но возможно, я должен это доказать?
– Да уж, будь добр. – Симона повернулась и пошла к постели: – Я жду.
Тристан смотрел ей вслед, восхищаясь ее изяществом и уверенностью в себе, а она осторожно шагнула на ложе из подушек и, медленно опустившись на колени, села на пятки.
Боже Всемогущий! Он самый большой счастливец в Лондоне и во всей Англии. Дьявол, во всей Британской империи! Вернее, будет им, когда наконец доберется до ее прелестей.
Окончательно избавившись от одежды, Тристан чуть прикрутил фитиль лампы и направился к кровати.
Увидев, что Тристан идет к ней, Симона заставила себя дышать ровнее. Она уже довольно давно не видела обнаженных мужчин, но в ранние годы жизни ей довелось наблюдать за ними бесчисленное количество раз. Далеко не все они выглядели столь впечатляюще, как ее сегодняшний кавалер, и уж точно не внушали такого желания.
Тристан… Боже правый! Стройные сильные ноги, узкая талия, аккуратные бедра, широкие плечи. Мышцы и сухожилия, которые так красиво изменялись, когда он двигался… Никогда за всю свою отнюдь не уединенную жизнь Симона не видела мужчины, который был бы сложен столь великолепно.
Тристан шагнул на подушки и опустился на колени перед ней. Проведя кончиками пальцев по ее плечам, он ласково спросил:
– Тебе не страшно, малышка?
Симона тряхнула головой и закрыла глаза, наслаждаясь блаженством, расходившимся от мест, которых касались его пальцы. Тепло разливалось по ее телу, сладко согревая и расслабляя. Всегда чувствовать себя настолько дивно – вот чего ей больше всего хотелось.
Тристан подался вперед, так что его грудь чуть соприкоснулась с сосками Симоны, и нежно поцеловал ее в ухо. Тепло мгновенно превратилось в жар, от которого у нее закружилась голова.
– Тристан! – прошептала Симона, и ее руки сами легли ему на пояс.
Поняв это невысказанное желание, Тристан провел губами по губам Симоны и прижал ее к себе.
– Скажи мне, чего ты хочешь, – прошептал он, пролагая дорожку нежных поцелуев по ее шее.
– Тебя.
– Как.
– Медленно и нежно, – ответила она, целуя его в плечо. – А потом быстро и жестко.
Тристан рассмеялся и опустил руки ниже, подводя ладони под ее ягодицы.
– Ты не можешь получить одновременно и то, и другое, – проговорил он, ловя ее восторженный вздох. – Я хорош, но не настолько, так что сделай выбор.
Симона снова поцеловала жаркий атлас его плеча. Ее мысли кружились в вихре пьянящих ощущений, пульс мощно отдавался во всем теле, живот наполнился жидкой лавой.
– Я совсем не умею терпеть и ждать, – призналась она, поворачивая голову и нежно прикусывая его шею. – А ты?
Тристан чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза:
– А могу попробовать.
– Пожалуйста, не надо.
Он маняще улыбнулся:
– Под подушкой слева от тебя лежит кондом. Будь добра…
– Да, – прошептала Симона и, высвободившись из его объятий, просунула руку под подушку.
В этот момент его руки легли ей на талию, а язык медленно прошелся по изгибу ягодицы.
– Тебе это нравится? – спросил Тристан, повторяя ласку.
– Да!
Тело Симоны дрожало от наслаждения, когда Тристан, передвинувшись у нее за спиной, поставил колени между ее ногами. Ее сердце замерло от восторга, когда он плотно прижался к ней. Жар и тугая плоть, жар и влага – вот чистое блаженство!
– Кажется, у тебя что-то для меня есть?
А, да… кондом. Она успела про него забыть. Если бы она могла дышать, то извинилась бы. Если бы могла шевелиться, то передала бы ему необходимый предмет.
– Позволь мне, – прошептал Тристан у самого ее уха, наклоняясь над ней и просовывая руку под подушку.
Потом он выпрямился с кондомом в руке и скользнул губами по ее коже, заставив Симону застонать от предвкушения.
Управившись с кондомом, Тристан крепко взял ее за бедра и глубоко вздохнул, заставляя себя двигаться медленно, давая ей время принять его вторжение и привыкнуть к нему. Она ахнула, а когда он двинулся вперед, приподняла голову и опустилась на локти.
Тристан вошел чуть глубже, сражаясь со стремительно нарастающим желанием, и Симона не вскрикнула, не попыталась его остановить. Симона даже не стала пассивно принимать его робкое продвижение, а подалась навстречу ему с жаждой, которая была не менее сильной, чем его. Наслаждение быстро увлекло Тристана за грань благородных намерений в область древних инстинктов. Симона последовала туда вместе с ним, издав тихий стон радостного согласия.
Придерживая ее бедра, он задал ритм их танца; ничто никогда не казалось ему таким правильным и предначертанным, как это. Он крепче сжал руки и чуть отстранился, стараясь удержаться у самого пика экстаза.
– Тристан! – вскрикнула Симона, – не останавливайся! Пожалуйста!
Бог да поможет ему: он не мог ей отказать и подсунул руку ей под живот. Его пальцы вошли во влажное гнездо завитков и отыскали набухший бугорок в самом их центре.
Симона застонала и подалась вверх, глубоко втягивая его в себя и унося за грань ослепительного экстаза.
Наконец Симона вздохнула и позволила Тристану бережно уложить ее на постель из подушек.
– Как ты? – спросил он, обнимая ее и переворачиваясь так, чтобы они оба оказались на боку.
Симона промурлыкала что-то в ответ, но что – ей трудно было определить точно. Ее разум плавал в поразительно чудесном море покоя. Возможно, она никогда не вернется обратно, но если Тристан будет вместе с ней, то ее это вполне устроит.
Пробуждение было медленным. Сначала Симона пришла в себя настолько, что почувствовала гладкость и тепло шелка, скользящего по ее груди в такт дыханию. Она улыбнулась и пошевелилась, потягиваясь, вздыхая с ощущением оставшегося при ней удовольствия, а потом открыла глаза.
Тристан лежал рядом с ней на боку, подперев голову рукой и небрежно набросив на пояс кусок шелка.
– Привет! – тихо проговорил он, проводя кончиком пальца по ее щеке и улыбаясь. – Добро пожаловать обратно.
– Кажется, я заснула и не смогла составить тебе компанию!
Его глаза потемнели.
– Мне приятно было за тобой наблюдать. Ты улыбаешься во сне? И у тебя есть невероятно чувственная привычка, не просыпаясь, шептать мое имя.
