— А вот ты, милая моя, выглядишь так… — Рита помедлила, не сразу подобрав достойное сравнение, — как будто бежала из преисподней…
Если бы Рита знала, насколько она, сама того не ведая, оказалась близка к истине.
— Ну вот ты и дома, — сказал Иван Бурденко, ласково тиская Машу. — Не слушай женщину. Слушай мужчину. Ты просто прелесть. Только очень уставшая.
— Разве я говорила, что она не прелесть? — возмутилась Рита.
— Спасибо, — ответила Маша и взяла Риту под руку. — Честно говоря, я действительно побывала в аду.
Иван вился около них. Для закоренелого телевизионного функционера у него была прекрасная фигура — о чем Маша незамедлительно ему сообщила.
— Я держу его в тонусе, — усмехнулась Рита, а смущенный Иван со словами «пойду засуну шампанское в морозильник» исчез на кухне.
— Я по тебе очень скучала, — сказала Рита, усаживаясь на кургузую софу.
— Я тоже, — отозвалась Маша, чувствуя, как внимательно всматривается в нее подруга.
— Когда у вас там все это случилось, я была просто в шоке. Я чувствовала, что должна что-то сделать, как-то тебя поддержать, но я не знала как. Ведь даже связаться с тобой по телефону — и то проблема.
— Ничего и не нужно было делать… — Маша подумала о полковнике Волке, для которого таких проблем не существовало. — Когда все так плохо, что хуже некуда — что тут поделаешь?
Иван вернулся в комнату.
— Ты уже сказала Маше? — спросил он. Его черные глаза нетерпеливо заискрились.
— Еще нет, — спохватилась Рита, хлопая себя по лбу. — Как ты посмотришь на то, — обратилась она к Маше, — что у тебя будет своя собственная программа, настоящее шоу? Есть люди, которые хотят тебе его предложить. Премьера запланирована на конец года.
— Мощная поддержка, почти неограниченные возможности, — добавил Иван. — А главное, прекрасные условия и полная независимость. В планах — поездки по всему миру… Это будет не работа, а райское наслаждение!..
Оба смотрели на Машу в ожидании, когда та наконец отреагирует на новость. Рада она или нет? Однако Маша лишь с недоумением переводила взгляд с одного благодетеля на другого.
— Ну что? — не выдержала Рита.
— В каком смысле?
— Разве это не здорово? — воскликнул Иван.
— А что тут здорового? — пожала плечами Маша. — Неужели вы думаете, что я приду в восторг от перспективы вести какое-то там шоу? Почему вы решили, что должна прыгать от счастья?
Супруги слегка оторопели.
— То есть почему бы и не прыгать?.. — промолвил Иван.
— Конечно, вы приложили немало сил, чтобы устроить мою жизнь, — продолжала Маша с горькой усмешкой. — Но вам не кажется, что моя жизнь — это все-таки моя жизнь.
— Кто же с этим спорит? — мягко сказала Рита, которая быстрее мужа сообразила, что с Машей что-то неладно и куда она клонит. Вернее, не столько сообразила, сколько почувствовала. — Мы просто подумали, что, вместо того чтобы снова окунаться в эту войну, тебе лучше переменить амплуа. Не все же тебе носиться с репортажами. Пора бы взяться за что-то покрупнее… — Спохватившись, она умолкла, но поздно.
— А это, по-вашему, мелко? — огрызнулась Маша.
— Рита не то имела в виду, — пришел на помощь жене Иван. — Ты геройская женщина — спору нет. С этой точки зрения твои репортажи с Кавказа приравниваются к подвигам Павки Корчагина… Но речь сейчас, пойми, не об этом! — Он вздохнул. — Кроме того, войне скоро конец…
— Скоро? — дернулась Маша.
— Одна война, другая война. На наш век их больше чем достаточно… Подумай, тебе предлагают совершенно новое дело. Ты побываешь в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Риме… Когда ты займешься новой работой, ты забудешь обо всем на свете. Это просто сказка!
Меряя малое пространство перед окном нервными шагами, Маша чувствовала, что ее охватывает паника. Дело не том, что она и сама недавно решила покончить со своей кавказской эпопеей. Она пришла в ужас при мысли, что это может решить за нее кто-то другой — пусть даже самые близкие люди, которые не желают ей ничего, кроме добра. Она представила, что, сами не понимая, они могут отнять у нее часть ее мира — ту часть, которая называлась полковником Волком. Если уж она что-то и решится отсечь, то сделает это сама.
— Вот что я вам скажу, дорогие мои, — как можно спокойнее начала Маша, взяв себя в руки. — Я чрезвычайно признательна вам обоим за заботу, но мне нравится делать то, что я делаю. И я бы хотела снова отправиться на Кавказ! — заявила она с такой решительностью, которая и для нее самой явилась полной неожиданностью.
Иван Бурденко совсем сник и потер кулаком глаза, словно еще надеясь, что все это сон и на самом деле Маша не сошла с ума, чтобы снова лезть в пекло.
— Пойду открою шампанское, — уныло сказал он.
— Я все прекрасно понимаю, — вздохнула Рита. — Понимаю, что можно чувствовать, когда у тебя на глазах убивают коллегу. Но еще я знаю, что тебе нужно постараться отвлечься, иначе ты зациклишься на этом и замучаешь себя. Поэтому я и решила, что тебе стоит сменить жанр.
— Я согласилась приехать сюда только потому, что наступило небольшое затишье. Это только вопрос времени. Боевики переформировываются, чтобы нанести новые удары. Они готовы драться еще сто лет. А может быть, и дольше. Они не знают другой истории, кроме войны… Если там не будет никого, кроме военных, это будет продолжаться вечно. Я должна быть там!
— Как профессионал ты совершенно права. Хотя и кроме тебя найдутся желающие развивать эту тему. Главное, ты была первая. Теперь тебе нужно остановиться. Ты женщина, ты уже достаточно показала себя, и нет ничего, из-за чего тебе стоило бы туда возвращаться…
«Нет, есть!» — едва не вырвалось у Маши, но она успела прикусить язык.
— Я с самого начала была там, — сказала она немного погодя. — Все происходило у меня на глазах, и мне кажется, я знаю, где искать правду. Если придут другие, им придется долго разбираться в самых простых вещах… Даже если кому-то и хочется во что бы то ни стало проявить себя — потому что другой возможности у них нет. Вот они бы с радостью схватились за ваше позолоченное шоу!
— Они бы схватились… — проворчала Рита.
Иван Бурденко снова появился в комнате. На этот раз он нес поднос, на котором стояла бутылка шампанского и три фужера.
— Вот что я подумал, Маша, — сказал он, словно принимая от жены эстафету в разговоре. — Ты говоришь, что знаешь, где искать правду. А мне кажется, что ты замкнулась на одной проблеме и что изнутри тебе не удастся увидеть никакой правды. Похоже, что эта война действительно надолго. Может быть, на много лет. Как на Ближнем Востоке, в Ирландии, на Балканах… Такие войны ничем не кончаются, да и химически чистой правды там доискаться невозможно. Такая правда, какую ищешь ты, испаряется в тот самый момент, когда на убийство отвечают убийством. Можно лишь подсчитывать трупы с обеих сторон. Как ты собираешься определять, кто прав, а кто виноват? Чья земля? Кто пришелец, а кто хозяин? Кто агрессор, а кто жертва агрессии? Разве не случается так, что тот, кто был изначально прав, оставляет за собой несравнимо больше трупов, чем тот, кто выстрелил и убил первым? Можешь ты представить себе этого «правого», который бредет по колено в крови «виноватого». Кроме того, когда идет резня, главные виновники драки спокойно стоят в стороне от места событий и наблюдают. А еще дальше от драки, говорят, стоит сам Господь Бог и тоже наблюдает за теми и другими…
