Книга Понять пророка - Василий Горъ

Осень настала внезапно – однажды утром, выйдя на улицу, я вдруг понял, что все вокруг засыпано снегом! И хотя сугробы, наметенные за ночь, растаяли под все еще жарким солнцем еще до заката, с этого дня по ночам стало заметно холоднее. Эйфория, вызванная приходом в новый мир, за те месяцы, которые мы тут провели, успела давно пройти, и вся наша команда порядком устала ожидать неизвестно чего, предсказанного тем самым Пророчеством. Угги, назначенный старшим, лютовал – чтобы не допустить в команде упаднического настроения, он проводил по две тренировки в день, не считая утренних пробежек, и заставлял всех выкладываться так, будто через день-два ожидалось очередное Пришествие Тварей. Даже Шрам, первое время с интересом поглядывающий на наши занятия, последние дней десять предпочитал ходить на охоту – ему, воину, привычному к тренировкам, было жалко наших женщин! Впрочем, у такого времяпрепровождения были и свои плюсы – я наконец начал осваивать те безумные комплексы и связки, которые с такой легкостью крутили ученики Мериона Длинные Руки. И уже даже мог продержаться некоторое время в учебных поединках против не слишком ускоряющихся Угги и Нейлона. Оливия тоже здорово прибавила в технике – научившись работе дагой, она довольно уверенно блокировала мои атаки и пару раз чуть не сломала мне левый клинок. Единственного, кого было жалко, – так это Машу: безумно скучая по Ольгерду, она, казалось, вообще не вылезала с поля, на котором проходили занятия, и выматывала себя до такого состояния, что частенько по вечерам не могла добраться до стола, чтобы поужинать… Кстати, для уроженки другого мира рубилась она просто превосходно – я так и не понял ее объяснений о том, что такое эта самая гимнастика, которой она когда-то занималась, но работать двумя руками у нее получалось без проблем. А когда я однажды, попытавшись посмешить Оливию, вспомнил репертуар папиного бродячего цирка, то Маша с легкостью повторила все те падения, сальто и прыжки, которым я когда-то учился не один год! Во всей компании не тренировался только Хмурый – не отходя ни на шаг от сына Маши, пес мрачно поглядывал на каждого, кто подходил ближе, чем следовало, по его мнению, к его подопечному. А по ночам этот теленок, еще подросший и заматеревший, по своей собственной инициативе охранял деревню. Кстати, после начала этих самых «дежурств» число волков в округе резко поубавилось – ночные вылазки Хмурого как минимум дважды заканчивались посрамлением стаи, а тела порванных хищников потом находили поблизости. В общем, если бы не он, утра в канун дня рождения Угги мы бы, наверное, не пережили…

Дикий крик, разорвавший ночь, мгновенно перебудил все население Скальной гряды. Вскочив на ноги и мгновенно одевшись, мы с Оливией вылетели на улицу и почти сразу оказались в толпе не понимающих, что происходит, где-то за околицей друзей. Недолгое ожидание, и чуть правее от того места, где предположительно кричал первый человек, раздался второй истошный вопль. Не представляя, что может заставить так орать взрослого, судя по тембру голоса, мужчину, я двинулся в его сторону, но наткнулся на руку выбежавшего на улицу с некоторым запозданием Угги:

– Идешь с Нейлоном, Оливией и Лейдой. Не рискуйте зря. И поосторожнее там…

Через минуту мы скользнули в темноту и, нащупывая под ногами каменистую тропу к перевалу, двинулись на разведку. Искать того, кто орал, при свете звезд можно было долго, если бы не короткий рык Хмурого, донесшийся из-за громадного валуна, за которым, собственно, и начинался довольно крутой подъем но склону. Осторожно обойдя камень с обеих сторон, мы наткнулись на валяющееся с вырванной глоткой тело мужчины. Рядом с практически перекушенной правой кистью валялся короткий меч, а чуть подальше, в тени соседнего камня – щит. Присев около трупа на корточки, Нейлон осмотрел его повнимательнее и, приподняв голову, мрачным голосом прошептал:

– Это норм. Видимо, он был не один…

– Хмурый, ищи второго! – приказала Оливия, и пес тут же сорвался с места.

Второй труп выглядел еще живописнее – кроме вырванного горла у него отсутствовал кусок ляжки и, судя по всему, гениталии. Удостоверившись, что мы нашли тело, наш проводник коротко вильнул обрубком хвоста и, еще раз рыкнув, сделал шаг в сторону перевала.

– Там есть еще? – встав перед собакой на колени и потрепав ее по холке, спросила Оливия. – Много?

Хмурый снова рыкнул и, оскалив здоровенные клыки, снова зарычал…

– Оливия, беги к Угги, скажи ему, что, скорее всего, нормы нашли дорогу через северный перевал. Мы втроем идем наверх. Постараемся разведать, сколько их, и перекроем подъем с той стороны. Как будет что понятно, пришлем Лейду с известиями.

Сорвавшись с места, Оливия унеслась в сторону чернеющих домов, а мы, превратившись в слух, аккуратно ступая по скрипящим под ногами камням, двинулись вслед за то и дело оглядывающимся на нас псом…

До седловины, соединяющей две покрытые вечным снегом вершины, мы добрались где-то за час до рассвета. Подниматься по совершенно безумной мешанине из огромных, порой держащихся на одном честном слове валунов и днем было не просто, а ночью тропа превращалась в единый, алчущий нашей жизни, организм. Каждый неверный шаг грозил как минимум растяжением голеностопа, а то и падением в пропасть под ногами… Вымотанные до предела прежде всего непрестанным вниманием к каждому движению, мы на всякий случай перед самой верхней точкой перевала ушли немного в сторону и только потом выбрались на седловину. Ползком.