Однако они ни в чем не преуспели. Дейн, хотя и ждал до последней, минуты, успешно пресекал все попытки к бунту. К восторгу и раздражению Джессики, он делал это без усилий, хотя править приходилось одной рукой.
– Полагаю, не было бы ничего страшного, если бы твои кони вели себя прилично, – сказала она, размышляя вслух.
Он плавно отвернул правую лошадь от неминуемого столкновения со статуей Ахиллеса и направил сатанинских животных к западу, на Драйв.
– Возможно, им передалось твое дурное настроение, и они испугались. Не знают, куда бежать, что делать. Верно, Ник, Гарри? Боитесь, что она вас пристрелит?
Лошади дружно повернули головы и ответили злобным ржанием.
– Ты бы тоже был в дурном настроении, если бы всю неделю разбирался со списками гостей, и с меню свадебного завтрака, и с обустройством, и с докучными родственниками. Ты бы тоже злился, если бы каждый торговец ломился в твой дом, а гостиная стала похожа на склад, заваленная каталогами и образцами. Они атакуют меня с того утра, когда в газетах появилось объявление о нашей помолвке.
– Я бы и не подумал расстраиваться, – сказал Дейн, – потому что у меня не пробковая голова, чтобы я позволил кому-то досаждать мне.
– Это ты настоял на церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, – сказала она, – а потом все свалил на меня. Даже не делаешь вид, что помогаешь.
– Чтобы я стал помогать? – изумился Дейн. – На кой черт тогда слуги, маленькая недотепа? Разве я не велел тебе посылать ко мне все счета? Если никто из домашних не может делать эту работу, найми человека. Если хочешь быть богатой маркизой, почему не ведешь себя соответственно? Рабочий класс работает, – с преувеличенным терпением разъяснил он. – Высшие классы говорят им, что делать. Не нарушай общественный порядок. Посмотри, что случилось во Франции. Несколько десятилетий назад они свергли установленный порядок. У них король, который одевается и ведет себя как буржуа, открытые канализационные стоки и плохо освещенные улицы, кроме Пале-Рояля.
Джессика уставилась на него:
– Я понятия не имела, что ты такой сноб и консерватор. Никогда бы не сказала, судя по твоему выбору компаний.
Не отрывая взгляда от коней, Дейн сказал:
– Если ты о проститутках, то могу напомнить – это платная помощь.
Меньше всего Джессике потребовалось напоминание о его партнершах по постели. Она не хотела думать о том, как он забавляется ночами, пока она лежит в кровати без сна, мучаясь мыслями о брачной ночи, не говоря уж об отсутствии у нее рубенсовской фигуры, к каковым он имеет отвратительное пристрастие.
Джессика была уверена, что ее брак будет невыносимым, что бы там ни говорила Женевьева, и потому не желала волноваться, что может не понравиться ему в постели. Однако ее гордость страдала, женское самолюбие не могло стерпеть перспективу проигрыша в деле пленения мужа. У Женевьевы ни один из супругов даже не мечтал сбиться с пути, как и любовники, которых за время долгого вдовства она выбирала весьма привередливо.
Но сейчас не время ломать голову над этой устрашающей проблемой, решила Джессика. Полезнее воспользоваться случаем и извлечь практическую пользу из встречи. Например, поговорить о списке гостей.
– Я знаю, как расположены женщины на твоей социальной шкале, – сказала она. – Другое дело – мужчины. Например, мистер Боумонт. Тетя Луиза говорит, что его желательно не приглашать на свадебный завтрак, но он твой друг.
– Черт, лучше его не приглашать, – согласился Дейн. – Этот мерзавец пытался шпионить за мной, когда я был со шлюхой. Пригласишь его на свадьбу – и эта свинья решит, что он приглашен также на брачную ночь. Из-за опиума и пьянства он недееспособен как мужчина, вот и подглядывает, как это у других.
Образ рубенсовских проституток на коленях у Дейна померк перед будоражащей картиной: двухметровый, темный, голый, возбужденный самец.
Джессика представляла, как выглядит возбужденный мужчина, видела кое-что из эротических гравюр Томаса Роулендсона. Лучше бы не видела. Ей не хотелось живо представлять себе, что Дейн делает с пышнотелыми шлюхами то же, что и мужчины на картинках Роулендсона.
Но избавиться от видений никак не удавалось, и Джессике захотелось кого-нибудь убить.
Она не просто ревновала – она ревновала безумно, а он даже не обратил внимание на ее состояние. Джессика понимала, что он вряд ли станет что-либо менять в своей жизни ради нее, так что скорее всего это неизбежно сведет ее с ума.
Джессика решила, что не даст ему это сделать. Она не будет ревновать к проституткам. Она возблагодарит за них свою счастливую звезду, потому что он будет проводить с ней как можно меньше времени, а она будет богатой аристократкой, свободной вести такую жизнь, какую захочет. Она повторяла это тысячу раз с тех пор, как он нагло предложил ей пожениться, а она так глупо размякла и согласилась.
Что толку читать себе нотации? Джессика знала, что он ужасен, что он гнусно использовал ее, что он не способен к привязанности, что он женится на ней из мести… и все же она хотела, чтобы он желал только ее одну.
– Неужели я, наконец, тебя поразил? – спросил Дейн. – Или ты просто задумалась? Молчание становится угрожающим.
– Ты меня поразил, – согласилась Джессика. – Мне бы не пришло в голову, что ты против наблюдения. Мне казалось, ты в восторге от публичных сцен.
– Боумонт подглядывал в глазок, – сказал Дейн. – Во-первых, не выношу доносчиков. Во-вторых, я заплатил за шлюху, а не за бесплатное представление для публики. В-третьих, определенные действия я предпочитаю совершать приватно.
Дорога начала сворачивать на север, в сторону от берега Серпентайна. Но лошади продолжали свой бег вдоль озера, нацелившись на рощу впереди. Дейн слегка их подправил, казалось, он не замечал, что делает.
– Во всяком случае, я почувствовал себя обязанным разъяснить мои правила с помощью кулаков, – продолжа и Дейн. – Более чем вероятно, что Боумонт затаил злобу. Я не могу дать ему сорвать ее на тебе. Он трус и доносчик, и у него есть мерзкая привычка… – Он нахмурился и замолчал. – В любом случае тебе не следует иметь с ним никаких дел.
Когда до Джессики дошел смысл приказа, весь мир вокруг стал ярче, на сердце – легче. Она подвинулась в сторону, чтобы посмотреть на его угрюмый профиль.
– Неужели ты заботишься обо мне?
– Я за тебя заплатил, – холодно ответил Дейн. – Ты моя. Я забочусь о том, что мое. Я бы и Нику с Гарри не дал к нему приблизиться.
– Господи… ты хочешь сказать, что я для тебя так же важна, как этот скот? – Джессика прижала руку к сердцу. – О, Дейн, ты так романтичен! Ты сразил меня окончательно.
Мгновение все его внимание было обращено на нее, потом мрачный взгляд упал туда, где была ее рука, и она поскорее положила ее обратно на колени.
