жизнь.
Вот и весь праздник. Конечно, втайне девушка всю жизнь мечтала, что этот день станет более знаменательным. Но успокаивала себя, что не в гостях и пиршествах счастье.
В новом доме пахло деревом и стружкой, было тепло: кузнец заранее позаботился и затопил печь. Стояла вся необходимая мебель и лежали новые вещи. Чувствовалось, что всё ещё необжитое, новое, неуютное. Но это исправимо.
Сменив свадебный наряд на длинную ночную сорочку, Яра вернулась к мужу и ласково провела рукой по его рыжим волосам. Ярун сидел за столом и что-то вырезал из дерева.
– Не хочешь расплести косу? Это же традиция, – обратилась к нему она.
Ярун посмотрел на девушку равнодушно, как будто она отвлекла его от интересного занятия. Вздохнул, пожал плечами и отложил нож с кусочком дерева. Длинную косу Ярославы он расплетал нехотя и неаккуратно, неуклюже дёргая за пряди, заставляя её ойкать от боли.
– Придётся научить тебя обращаться с девушками осторожно. – Яра потянулась к мужу, пытаясь его обнять, но замерла, увидев в глазах холод. Только сейчас она начала замечать, что с ним творится что-то неладное.
– Зачем? – равнодушно уточнил он.
Ярослава вглядывалась в глаза Яруна, пытаясь найти в них знакомые весёлые искорки, чувства, радость или хотя бы раздражение. Но его взгляд был пустым и затуманенным.
– Ярун? Ты любишь меня?
– О чем ты?
– Ты женился на мне, потому что любишь, правда? – В голосе Яры появились первые нотки отчаяния.
– Чем ты опять недовольна? Я женился на тебе, потому что ты этого хотела и отдала приказ. Теперь что не так? – удивился парень.
– Что? То есть ты не выбирал меня? Почему ты вообще согласился? – вскрикнула Ярослава.
И тут впервые за долгое время в глубоких глазах Яруна забрезжило какое-то чувство, на лице промелькнула неясная эмоция. Казалось, он сражался сам с собой, мучился от душевной боли. Но затем эта крошечная искра сопротивления потухла и взгляд снова стал пустым.
– Я не мог не согласиться, раз ты требовала.
И только сейчас Ярослава поняла, о чём предупреждал Ярый. Привязав навью часть души, она лишила живого человека свободы выбора, его желаний и истинных чувств. Ярун потерял волю к жизни, потерял часть себя. А вместе с этим исчезли задор и дерзость, бесстрашие и обаяние, за которые в него когда-то и влюбилась Яра. Привязывая парня к себе против его воли всеми правдами и неправдами, она не понимала, что ломает его. А в итоге всё равно получила лишь равнодушие от чужого далёкого человека. Ярун теперь был послушнее собаки, спокойный и покорный, как кукла.
Вот только Ярослава добивалась совсем не этого!
Яростно рыча, она скинула со стола нож и деревянную поделку, отвернулась от удивлённого мужа. Даже видеть его не хотелось больше.
Не зная, как успокоиться и совладать с эмоциями, Яра вскочила с лавки, заметалась по дому, яростно бормоча что-то под нос. А потом сползла на пол рядом с печкой и зарыдала.
На чужом горе счастья не построишь.
Часть одиннадцатая. Спустя год
Ярослава медленно качала люльку и тихо напевала колыбельную. Маленькому Стожару было всего ничего, но уже заметно, что волосы на его голове цвета огня. Крошечного сына она безумно любила, холила, лелеяла и находила в нём единственное настоящее счастье.
Год был сложным, хотя события шли своим чередом. Ярун устроился в кузню, стал подмастерьем Всемила. Тесть часто хвалил его за упорство и трудолюбие, а также ходил в гости – общаться с крошечным внуком. Он догадывался, что в молодой семье что-то не ладится, но не в своё дело не лез.
Семья Яруна не признавала Ярославу, дом на краю деревни обходила стороной. Его отец относился к произошедшему спокойнее всего: он и с внуком познакомился, и помогал молодым иногда деньгами, втайне от жены. А вот мать Яруна ненавидеть Ярославу стала ещё сильнее, в чём они неплохо спелись с матушкой погибшей Любавы.
В деревне на Яру косились с неприязнью, в открытую обзывали ведьмой. Все общественные дела обычно приходилось решать Яруну, потому что с женой его даже некоторые торговки отказались иметь дело.
Ярославу обижало и злило такое отношение, но больше всего её волновал муж. За год ей так и не удалось растопить ту ледяную глыбу, которая, видимо, появилась у Яруна вместо сердца. Он был равнодушен, жена его не интересовала, как и все прежние друзья, увлечения и приключения. Парень существовал в собственном полусонном состоянии, и общаться с ним было тяжело. Да, он беспрекословно подчинялся Ярославе, выполнял все её просьбы и приказы, не пытался ни с чем спорить. Но сам при этом был скучным и странным. С каждым днём Яра все больше разочаровывалась и уже начала забывать, почему чувства к этому парню раньше постоянно терзали её сердце и мысли.
Иногда, правда, она видела по взгляду или слышала по ноткам в голосе, как глубоко в душе просыпается прежний Ярун. И вдруг вновь мелькал презрительный или хитрый взгляд. Или в ответ на просьбу парень бросал что-то колкое и резкое, ехидное. Со временем такое стало происходить всё чаще. Похоже, далеко в Нави Ярый исполнял свою угрозу и медленно выпутывался из ловушки. Но пока что Ярославу это не особо волновало: она продолжала командовать и вить из мужа верёвки. Он делал то, что ей хочется, учился кузнечному ремеслу, и, кажется, кроме работы ничто больше его и не интересовало. Хотя, когда родился сын, Ярун перестал быть таким равнодушным и искренне заботился о ребёнке, как мог. Впервые Ярослава услышала, как муж строит планы на будущее: научить Стожара стрелять из лука и плести корзины, а ещё плавать и драться. Её это удивляло и забавляло.
Сама же Яра увлеклась изучением трав – могла часами бродить по полям и лесам даже вместе с младенцем. Пробовала она поговорить о травах с бабкой Милицей, но та учить ведьму отказалась. «Ну, ничего, сама справлюсь», – думала Яра. Иногда ей снились странные видения, полные песен и заговоров: о колдунах и Тенях, о Нави, о матери. Девушка запоминала то, что слышала или видела во снах, и постепенно училась чарам, сглазу и наведению порчи. Зачем? Злило её, что все старые враги, кроме Любавы, остались безнаказанными. Да, вначале у людей, чьи нити подпортила Яра, в жизни было не всё гладко: проблемы по хозяйству, со здоровьем или детьми. Но они были нестрашными, за прошедший год всё наладилось и разрешилось. Люди обзавелись новым скотом, вылечили хворь, переженили детей и были вполне счастливы. А ещё продолжали
