это она уже проделывала один раз. И у нее получилось.
И только было она собралась привести план в исполнение, как дверца машины открылась, и возмущенный голос, в котором не было и тени бархатистой вальяжности, закричал:
– Ты что делаешь, урод? Совсем рехнулся? Ты мне объект испортить хочешь?
Мерзавец нехотя отпустил Нору и оглянулся, собираясь, видно, огрызнуться, но поглядел гипнотизеру в глаза и передумал.
– Возьмите себя в руки! – Тот тоже успокоился, голос снова стал бархатным. – Мы все нервничаем, но с ней ничего не должно случиться до… сами знаете чего.
– Знаю… – неохотно процедил парень и убрал руку.
Нора едва сдержала вздох облегчения, пообещав себе, что непременно этому негодяю отомстит. А пока нужно притвориться, что она ни на что не реагирует, что она овощ. Кабачок на грядке. Или тыква.
Ее пересадили на заднее сиденье рядом с гипнотизером, и машина выехала на улицу.
– Нет, ну в каких условиях я должен работать, – бормотал бородатый гипнотизер, усаживая Нору поудобнее, – ну никакой чистоты эксперимента. Ну что тут можно сделать…
– За те деньги, что вам платят, очень многое можно сделать, – сказал водитель.
– А тебе велено было с нее пылинки сдувать, а ты что? Думаешь, я не видел, как ты ее бить собирался? Это неприемлемо, совершенно неясно, как ее мозг на боль отреагирует. Я создал личность хрупкую, ранимую, малейшее отклонение может быть критическим… Да тише ты! – Водитель резко затормозил, чтобы не врезаться в переднюю машину.
– Вы меня не учите, как машину вести! – огрызнулся тот.
– Господи, и кого он берет на работу! Это же просто уму непостижимо… – вздохнул бородатый и пробормотал какое-то слово по латыни.
Нора, тюкнувшаяся от толчка в спинку переднего сиденья, была рада, что он не видит ее лица. Но вот он повернул ее к себе и зашарил по карманам, надо полагать, в поисках часов. Было очень забавно наблюдать, как менялось его лицо. Нора смотрела на него из-под ресниц и едва сдерживала улыбку.
Сначала на лице бородатого проступила досада («да где же они»), потом растерянность, когда часов не было ни в одном кармане, потом – беспокойство.
Он нервно заерзал на сиденье, но, поймав взгляд водителя в зеркале, взял себя в руки.
– Оставил там, – сказал сам себе огорченно, – наверно, из кармана выпали…
Тут до него дошло, что часы лежали на столе, когда так не вовремя явился тот разъярившийся носорог, и он повернулся к Норе. Взял за подбородок, посмотрел в глаза, провел ладонью перед лицом.
– Да не могла она… – пробормотал с досадой, потом все же обыскал наскоро, и Нора порадовалась, что так удачно часы спрятала.
– Значит, Нигматуллин упер, вороватый паршивец… – пробормотал он раздраженно, – ладно, я наскоро установку ей сделаю на сегодня, а там посмотрим.
– Плакали ваши часики… – злорадно сказал водитель, – этот ворюга уже налево их пустил, концов не найти…
– Найду, – спокойно сказал гипнотизер, – сам принесет.
«Не найдешь», – подумала Нора мстительно, и тут же приказала себе не думать о часах. Кто его знает, этого доктора, может, он и мысли читать умеет…
Гипнотизер повернулся к ней и заговорил:
– Сейчас я скажу одно важное слово. И ровно через пять минут вы придете в себя и сделаете все, что я скажу. Вы вернетесь в банк и будете говорить всем, кто спросит, что внезапно вам стало плохо и вы поехали домой. Дома отлежались, приняли лекарство, вам стало лучше, и вы вернулись на работу. Далее вы пойдете на свое рабочее место и будете там делать все, что делаете обычно, ни на что не отвлекаясь и ни с кем не общаясь.
Он смотрел ей в лицо, и ей казалось, что глаза его проникают глубоко в мозг. И шарят там в поисках ее самых потаенных мыслей.
Нора напомнила себе, что она – кабачок, лежит себе на солнышке, и роса приятно щекочет листья.
– Итак… ресентимент! – громко сказал гипнотизер, и Нора с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть.
– Ну и слово придумал, – хмыкнул водитель.
– Останови, я выйду! – приказал гипнотизер.
Заодно пересадили Нору на переднее сиденье. Они уже подъезжали к банку. Нора прикинула время… ага, пять минут точно прошло. Она вздохнула, откинулась на спинку сиденья и широко открыла глаза. Потом перевела взгляд на «мужа» и успела заметить, как вместо злобного волчьего, взгляд его снова сделался приторно-заботливым. Теперь-то она знала, что все это фальшивка.
– Ох, милый… – сказала она, – я, кажется, задремала…
И опять-таки увидела, что в его взгляде мелькнуло удивление, очевидно, раньше она его никогда не называла милым. Так, следует сбавить обороты.
– Где это мы? Разве сейчас утро?
– Малыш, ты только не волнуйся, – заговорил он, – но тебе на работе плохо стало… то есть просто голова заболела, ты меня вызвала, я тебя увез домой…
– Ой, а как же работа? Мне попадет… – забеспокоилась она.
– Ничего страшного. Так и скажи, когда спросят… Иди уже, тут стоять долго нельзя.
«Боится, что на камеры попадет», – сообразила она.
Он открыл дверцу и подал ей руку.
– Ой, что это? – Пальто было все в строительной пыли. – Где же это я так извозилась?
– Не знаю, – в голосе промелькнула злость, – может, у вас в банке ремонт?
Вот придурок, не мог пальто почистить, это же вызовет подозрение.
– Пока, дорогой, до вечера! – Она улыбнулась ему почти без усилий и вошла в двери банка.
Охранник разговаривал с каким-то незнакомым парнем в черной кожаной куртке. Вьющимися волосами и выражением лица этот незнакомец слегка напоминал целеустремленного барана.
При виде Норы охранник поперхнулся, закашлялся и проговорил, обращаясь к своему кудрявому собеседнику:
– Да вот же она, Ветлицкая!
Незнакомец уставился на Нору строго и проговорил слегка блеющим голосом:
– Ве-етлицкая, значит?
– Ну да, Ветлицкая! – удивленно отозвалась Нора. – А в чем дело? И кто вы такой?
– Лично я – капитан Овчинкин. Но вообще, это я задаю вопросы, а вы должны отвечать.
– Какие вопросы? В чем вообще дело?
– Товарищи из полиции, – вступил в разговор охранник, почему-то употребляя множественное число, так что Нора даже оглянулась – нет ли здесь еще кого-то, но больше никого не увидела. – Они здесь по поводу убийства, насчет Сундуковой…
– А вот лишнего говорить не на-адо! – оборвал его полицейский. – Если что надо, я сам скажу, а ваше де-ело – отвечать на вопросы и содействовать следствию…
– Я отвечаю, – стушевался охранник. – Я содействую…
– А вы, гражданка Ветлицкая, сейчас пройдете со мной и ответите на несколько вопросов…
Он развернулся и с важным видом зашагал по коридору. Норе ничего не оставалось, как последовать за ним. На ходу она
