class="p1">Мирослав улыбнулся, но как-то не очень весело.
— Ага, та самая Лиса, — ответил он.
— В чем подвох? — уточнила Марта. По лицу Мирослава было ясно, что подвох есть.
— Нужна жертва, — ответил Мирослав. — Надо будет зачаровать палочку, макнуть ее в кровь… в-общем, неважно. Суть в том, что когда человек после этого уснет, он не проснется.
Марта хмуро посмотрела на Мирослава.
— Это убийство, — сказала она.
— Я ж говорил, — ответил Мирослав, — они там дикие звери. Для них убийство не такой и большой…
— Для них — небольшой, — строго сказала Марта. — А для нас?
Мирослав замолчал.
Марта прикрыла глаза и задумалась.
Хотелось подремать, хотелось забыть… но в то же время хотелось разобраться.
Казалось, что-то она не заметило, что-то упустила. Что-то важное.
Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула, посмотрела не открывая глаз.
***
Темнота. Наверное, ночь.
Едва слышно шуршат кусты, пахнет свежестью и ночной росой. И травами, и листьями, и чем-то еще, неизвестным и непонятным.
Она, Марта снова голая, снова входит в Лес, только сейчас не сама. Сейчас она смотрит глазами кого-то неизвестного, того, в чьей крови искупали палочку. Того, кто уснул и теперь не проснется.
Она маленькая и слабая, движения — как в густом сиропе. Запахи, шорохи, тени — все чарует и оглушает, но она знает о близкой смерти.
Пасть. Огромная, страшная — непонятно, откуда появляется и разом закрывает все вокруг. В ноздри бьет вонь зверя и запах собственной крови. Зубы крошат кости, звонкий треск заглушает все звуки.
Боли почти нет — видимо, жертва умирает сразу. Марта смотрит, чуть отстраняется, чтоб видеть Лису.
Та жрет.
Чавкает, рвет мясо, брызжет кровью.
“Все таки, это убийство”, — думает Марта.
— А ты, когда в девку стреляла, — вдруг отвечает Лиса, — хотела ее ласково пожурить? Мол, не делай так, нехорошо?
Марта вздрагивает и чуть не теряет концентрацию. Чуть не просыпается, может быть, даже с криком.
Лиса не поворачивается к ней, не смотрит на нее, но Марта чувствует, что Лиса знает.
— И ты их в тюрьму посадишь? — спрашивает Лиса. — Чтоб они завтра из нее ушли?
Марта кивает. Вот оно — то, что она упустила.
— Убийство, — говорит она вслух.
Лиса наконец поворачивается к ней мордой. Шерсть вокруг пасти бурая и алая, широкий розовый язык облизывает кровь. Под лапами остаются ошметки костей, лоскуты кожи, какие-то бурые комки, смотреть на них неприятно.
— Убийство, — соглашается Лиса. — Можешь попробовать их переубедить, мне не жалко.
Лиса наклоняет по-собачьи голову набок и поправляется.
— Жалко, конечно. Мне было бы веселее дружить с колдуном — и корм регулярный, и развлечение. И сила — я бы усиливала его, он меня… Но тут решать не мне. Дело за ним.
Подумала и добавила:
— И за тобой.
Лиса встает.
— Ты мне должна, — говорит она и смотрит в глаза. В глубине глаз — насмешка и жестокость, зверь и бог. — Я не стану требовать с тебя долга. Пока. А то получится не дружба, а рабство, а мне лень быть хозяйкой. Потом как-нибудь. Когда придумаю, кого лучше укусить будет.
Она скалится. А может, улыбается — зубов много, Марта отчетливо помнит, как хрустят кости на этих зубах.
— Жертва, — говорит Лиса. — Сами думайте.
Останки жертвы исчезли, стало ясно, что они только приснились. Лиса тоже снится, и ее рассуждения…
Ложь?
Нет, все верно. В какую тюрьму посадить мага? Только в смерть.
Вспомнилось, что ведьм убивали — топили, вешали, сжигали… Может быть, правильно делали?
С этой стороны Марта никогда не думала об этом. Как защититься от мага, который задумал плохое?
Мирослав с легкостью испортил тетке Белкиной одежду, перепугал и не дал поехать забрать племянницу. Так, между делом.
Отследить магическое преступление очень сложно — козлище изуродовал машину, если б ворвался во двор, то мог бы убить их всех… но как это теперь доказать?
Лиса смотрит с насмешкой. А может, серьезно.
— До встречи, — говорит она и просто исчезает.
И Лес тоже исчезает.
***
— Жертва, — пробормотала Марта негромко.
— Сам не рад, — ответил Мирослав, — но мне кажется…
— Надо поговорить с нашими задержанными, — сказала Марта. — Мне кажется, что среди них можно и найти кандидата.
Мирослав удивленно посмотрел на Марту.
— Может, и так, — сказал он.
— Я так понимаю, — ответила Марта на вопрос, который Мирослав не задавал. Который она задавала сама себе, — магам надо следить за собой самим. Не по закону, даже не по морали — а по совести. Если мы решим, что эти ребята опасные отморозки, то их надо будет убить. Не потому, что тебе надо покормить хищника из Леса, а потому, что они опасные отморозки, которых не удержат никакие тюрьмы.
Глава 17
Кириллыч сидел за своим столом, и вид имел мрачный и усталый.
Марта вошла, встала почти по стойке смирно перед ним. Кириллыч не глядя на Марту просматривал какие-то бумаги.
“Мой отчет… — подумала Марта. — Вернее, отчет Динозавра… А я так толком и не прочитала, что же я там докладываю…”
Минут пять только шуршала бумага. Из-за окна доносились звуки машин, где-то играла музыка. Из-за дверей не было слышно ничего.
Марта ощущала себя очень странно. С одной стороны, сейчас ей выдадут изрядную головомойку. Может, даже выгонят. Вообще-то, стрельба дело такое… скорее всего следствие начнут, и придется долго-долго писать объяснительные, почему стреляла, зачем стреляла… А Марта вопреки своим словам, так и не придумала, как связно и красиво объяснить.
С другой стороны, в последние дни открылось столько странного и непонятного, что теперь сам этот кабинет, гнев начальства, следствие… даже тюрьма — все это казалось почти нереальным.
“Интересно, Мирослав так же чувствовал себя, когда из своей Африки вернулся?” — подумала Марта.
Кириллыч закрыл дело и посмотрел на Марту.
— Так, — сказал он и снова надолго замолчал.
Марта тоже молчала. Ее пока ни о чем не спрашивали, а что говорить она пока не придумала.
— И как вы это все оцениваете? — спросил Кириллыч.
Марта опешила от формулировки, но пока она придумала, что отвечать, сзади послышался голос Динозавра.
— Непростое дело, Владимир Кириллович. Мы имеем дело с тем, что совсем не по вашему профилю.
— Опять ваша
