Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
принадлежащее ей оружие и боевую технику.
Это было каким-то кошмаром: армия – заложница собственных вооружений. Причиной тому был колоссальный недокомплект непосредственно в боевых частях. И это при столь устрашающей общей численности! Армия-то огромная, но сотни тысяч людей трудятся в аппарате управления, в многочисленных ведомствах при Минобороны и Генштабе, в военных научных институтах, академиях и училищах, военкоматах, а также в разнообразных специальных и вспомогательных частях: строительных, железнодорожных, в госпиталях. В результате в боевых частях оружия оказалось больше, чем людей, которые должны были его использовать. Так, ставшая вскоре знаменитой 14-я армия в Приднестровье фактически занималась лишь охраной гигантских арсеналов прежнего Одесского военного округа, где хранились оружие и боеприпасы, частично изготовленные еще до Великой Отечественной войны. Сил и средств на подобную охрану хронически не хватало, поэтому то один, то другой арсенал, особенно на юге, регулярно пышным фейерверком взлетал на воздух. От некоторых складов оружия оставалось одно название. А на практике они представляли собой, например, выстроенные на полигонах танковые армии. И было непонятно: то ли они кого-то обороняли, то ли солдаты защищали их от любопытных. Тысячи гектаров земли были уставлены новенькими, только что произведенными, но пока не отправленными в армию танками или военной техникой, выводимой из стран Варшавского договора и республик Прибалтики. Ее тоже нужно было охранять. И всех этих часовых и караульных приходилось одевать-обувать, кормить-поить, платить денежное содержание, полевые, то есть полностью обихаживать и содержать.
Обнаружилось, что у нас имеется огромный запас оружия, а его все еще продолжали выпускать, непонятно зачем и для кого. Когда же требовалось сформировать мобильную, действительно боеспособную часть для отправки в какую-то горячую точку, то собирали людей буквально с миру по нитке, чуть ли не по взводу из каждой армии. Именно так формировался и боевой корпус, направленный в Чечню: по крохам набирали людей с воинских частей, расположенных от Калининграда до Дальнего Востока.
Расходы на армию: «сокращать нельзя сохранить» – где поставить запятую?
В итоге, когда я начал прикидывать, по каким статьям можно сократить расходы на текущее содержание армии, выяснилось, что по этим позициям сокращать-то и нечего! Окончательно убедил меня в этом Алексей Кандыбенко, который отвечал в министерстве за определение объема ресурсов на текущее содержание армии. Он сидел на этой должности еще с госплановских времен, и разговаривать с ним было весьма непросто. Он мне все время объяснял, что на все есть нормы. И потому тут даже думать нечего. Все просто: имеется столько-то солдат, офицеров и генералов, им по нормам положено столько-то жиров, белков, сапог, портянок, табака и так далее. А значит, ни о каких сокращениях расходов нечего даже разговаривать! «Вы что, солдатам будете каши не докладывать или заставлять сапоги по два года носить?» – эмоционально вопрошал полковник. И ведь, в сущности, он был по-своему прав. Получить голодную, оборванную и недовольную армию – это недопустимый риск. Именно после разговоров с Кандыбенко я окончательно понял, что сокращать расходы на содержание армии можно только сокращая саму армию.
В принципе, мне с самого начала было ясно, что такую огромную армию Россия содержать не может и не должна. Наверное, я иначе, чем мои предшественники, понимал, что такое обороноспособность страны и на какие жертвы страна может пойти во имя постоянной подготовки к войне. Я просто был уверен, что не может быть действительно мощным и защищенным государство, которое разрушает собственную экономику и финансы ради содержания второй в мире по численности армии. В этом я нашел понимание у сотрудников министерства, даже из числа «прикрепленных» от Министерства обороны. Такие исторически всегда были в Госплане. Они работали там давно, занимали в основном руководящие должности в оборонных отделах, но одновременно двигались и по военной лестнице, хотя форму надевали только 23 февраля. Правда, зарплату они получали от Министерства обороны и очень за это держались, так как, с учетом разного рода военных надбавок и накруток, она была выше, чем у гражданских специалистов. В частности, мне удалось найти в этом вопросе общий язык с полковником Вячеславом Мозгалевым, возглавлявшим отдел закупок вооружений. Он оказался очень толковым и думающим специалистом, да еще и умеющим отстаивать выработанную позицию.
Когда я окончательно утвердился во мнении, что без сокращения армии не обойтись, то написал соответствующую бумагу Гайдару, а тот положил ее на стол Ельцину. После чего я впервые попал в кабинет президента. Это произошло именно в связи с оборонным заказом. Помню, Борис Николаевич собрал по этому случаю небольшую группу. В ней были Гайдар, какие-то генералы из Генштаба; из советников Ельцина присутствовал генерал Кобец, потом еще пригласили Павла Грачева.
Я сделал совсем коротенький доклад, основной мотив которого был следующий. Во-первых, мы не можем нормализовать бюджет при таких гигантских оборонных расходах. Во-вторых, армия права, протестуя против урезания финансирования первоочередных нужд, так как снижать, например, нормы суточных – это абсурд. Но и профинансировать оборонные нужды в полном объеме при такой численности армии мы не в состоянии. Выход один: нужно срочно сократить численность армии.
Тут пошли споры. Военные начали возмущаться, но мы с Гайдаром стояли на своем: ситуация тупиковая. Содержать такую армию мы не можем, но и срезать расходы тоже нельзя, потому что это немедленно отразится на людях. Тогда генералы зашли с другого конца: если проводить сокращение, то потребуются еще бо́льшие деньги. Когда офицера увольняют по сокращению, ему надо платить выходное пособие, давать жилье, а у нас и так масса бесквартирных офицеров. Если отдавать жилье увольняемым, то квартир не получат кадровые служащие. Вот так мы спорили, выбирая лучшее решение из худших.
Было ясное ощущение, что мы находимся в западне, в которую Советский Союз загнал нас своей военной политикой. Трагизм ситуации состоял в том, что на крупномасштабное, но цивилизованное сокращение армии денег действительно не было. И тем более их не было на сохранение прежней армады. В конце концов наши аргументы перевесили, и Ельцин сказал военным: готовьте план поэтапного сокращения – на первые полгода, на вторые полгода, на перспективу. Необходимо, чтобы через год мы вышли на численность армии в пределах 1,9 миллиона человек. Увы, эта задача не была решена и через несколько лет. Еще в середине 90-х численность армии сохранялась на уровне 2,1 миллиона человек.
В последние годы начался обратный процесс. Россия активно наращивает численность армии, как в части военнослужащих, так и в части гражданских работников оборонных ведомств. В ноябре 2023 года президент Путин подписал указ о штатной численности вооруженных сил. По нему сегодня в стране она составляет 2,2 миллиона человек, в том числе 1,3 миллиона военнослужащих.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
