оставить потомство?
— Он и не собирается его оставлять…
— Собирается пойти по стопам вашего старшего дяди? — гаденько ухмыльнулся Вальяжный. — Ты не считаешь, что это может стать визитной карточкой наших королей?
Олих, пока его приятели чесали языки, занимался тем, что напивался. Целенаправленно. И сейчас вместо ответа на провокационный вопрос, он махом проглотил целый бокал какого-то ядрёного напитка. В голове у него зашумело. Как же они достали его!..
— Зачем вы вообще приехали? — обманчиво спокойно протянул Олих. — Говорить гадости о моей семье или вытянуть из меня изменнические речи против короля?.. Или это ваши собственные мысли о нашем сюзерене? — приподнял брови и уставился он на "друзей" с преувеличенным и, казалось бы, доброжелательным интересом.
— А он был неплох когда-то, этот внук короля! — подумала Кира с невольным одобрением.
Драконы побелели. Вальяжный даже руки поднял ладонями от себя, словно открещиваясь от такого безумного предположения:
— Что ты, мой друг! Какие смешные мысли приходят тебе в голову! Приехали мы только потому, что не единожды сегодня слышали хвалебные речи твоему новому приобретению. А братец твой… Ты не можешь не согласиться, что он странный! Неизвестно, что за законы он вздумает принять, если станет королём, при таком-то образе жизни! А вдруг он введёт квоту на посещение смотрин?
Олих задумчиво рассматривал янтарную жидкость в своём бокале на просвет некоторое время, потом выпил и соизволил ответить:
— Думаю, это было бы разумно…
Злобный расхохотался мерзко, как гиена:
— Ты бы первый пострадал! Что бы ты тогда делал?
Олих снова преувеличенно внимательно рассматривал алкоголь в своём бокале, и заговорил не о том:
— Думаю, боги покарали меня за то, что я свидетельствовал против дяди…
Драконы шокированно замолчали. Пусть об этом знают все, но произносить такие вещи вслух?! Видно, дела у приятеля, и правда, совсем плохи…
А Олих продолжал:
— Он ничего не скрывал от меня… Я знал как он страдает и мог попытаться помочь ему. Раскрыть правду Даросу. А я пошёл по пути трусов. После того, что было на суде… Неудивительно, что Дар дал тот обет: не прикасаться к человеческим женщинам… Хотя, — обвёл он глазами своих приятелей, — если сложить количество ваших жертв, друзья мои, то получится число гораздо большее того, что доказано по моему дяде. И вы продолжаете…
Скользкий захохотал ненатурально и натужно:
— Ты осуждаешь нас?.. И при этом именно твои фокусы привели к бунту среди людей! Ты раскручиваешься гораздо быстрее, чем любой из нас. Быстрее, чем Варг, в своё время!
Олих философски пожал плечами:
— К счастью, это недолго продлится…
— В каком смысле? Ты что болен?
— Смешно! Мы не болеем… Или это такой изящный эвфемизм, чтобы не спросить у меня прямо, не схожу ли я с ума?
Более хитрый из приятелей Олиха напрягся как перед прыжком:
— Раз разговор пошёл настолько откровенно, ответь мне… Я не понимаю… Что было в той девке, что тебя так расплющило? Что?.. Я видел её, помнишь? Ты тогда едва не кинулся на меня, а я с ней всего-то поздоровался. Хотел понять, что так зацепило тебя в ней… Ну красивая. Да! Но и моя не хуже. Почему?.. Не закипай, Олих, выслушай! Что бы ты ни думал обо мне, но мы знаем друг друга с детства и я всегда был другом тебе. Ответь! Разве оно того стоило? Как можно бросить всё и саму жизнь из-за презренной бабы? Вот они! Щёлкни пальцами, и поползут ко мне, прикажи, и поползут к тебе с тем же пылом. Тупое, слабое мясо! Что видите в них вы? И почему самые сильные из нас подвержены такой низменной слабости?!
Олих спокойно кивнул на дверь:
— Уходите.
— Почему? — не остыл ещё после своей тирады Вальяжный.
— Потому, что я уже просил тебя однажды не называть её бабой или девкой.
Дракон захохотал:
— А кто она как не девка?..
Олих кинулся на него мгновенно и с такой силой швырнул, что приятель отлетел и впечатался в стену. Так и остался лежать.
А Олих спокойно уселся назад в кресло, налил себе ещё, кивнул второму дракону и женщинам на дверь:
— Вон!
Те без единого слова вымелись.
Тогда он слегка развернулся к слугам и приказал им:
— Уберите эту падаль отсюда.
Спокойно вернулся к выпивке, неотрывно глядя в окно и думая о чём-то своём.
Глава 16
Приятно было слышать, как Олих защищал Любаву. Приятно и больно… Когда дракон остался один, Кира тоже оставила его в покое. Поплакала. Так невыразимо жалко стало ей всех: и девушек, и драконов, и Варга, и его сына, и Олиха. И себя саму. Нарыдавшись вволю она заснула.
… И проснулась от издевательского голоса:
— Всякое видел, но чтобы спали здесь… Ты что же не понимаешь, что тебя ждёт?..
— Страха желает, гад! — как-то лениво подумала Кира, медленно садясь на постели и разлепляя глаза. Вряд-ли он кинется на неё сразу. Чего ж торопиться-то?
Олих внимательно рассматривал её.
— Да-да, милок, смотри. Для тебя старалась!
Иллюзия была похожа на Любаву, какой она была дома: статная, стройная девица, с косой в руку толщиной. Красавица! И черты лица чем-то неуловимо напоминали её. Не слишком, только намёком… Достаточно, чтобы влюблённый заметил.
Он и заметил. Приказал хриплым голосом:
— А ну-ка встань!
Кира и не подумала. Она же голая совсем под ночнушкой, а та вся светится. Пока сидишь, ещё ничего, а как встанешь… Так и сидела, рассматривая дракона во все глаза. Первый из них, кого она видела так близко, кроме, конечно, наставника.
Хорош! Что ещё скажешь? Красавец писаный! Не удивительно, что Люба не осталась равнодушной. Жаль, что такой ненормальный. Жаль…
Что-то такое он увидел в её лице и рявкнул:
— О чём думала сейчас, малохольная?
И Кира ответила как на духу:
— Жалела тебя горемычного…
