Мэри была недовольна, разочарована, зла. Внешне собранная и серьезная, однако внутри у нее бушевал ураган. Все шло кувырком. Эти убийства. Шеин! Ее правая рука! Зачем?.. Что ж, она разберётся. С особым пристрастием. Она наблюдала за работой Никса, когда ее отвлекло восклицание Флавия. Повернувшись на голос, Мэри сразу поняла, что дело плохо и увиденное можно интерпретировать очень… неоднозначно. Крик императора подтвердил ее опасения. Пекло. Придется долго отмываться от этой грязи и убеждать в своей невиновности. Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы успеть что-либо предпринять. За спиной человека тенью появилась фигура, что-то шепнула ему, и из груди Флавия вышел кончик белого клинка. Мужчина глупо уставился на торчавший из груди предмет и повалился на пол безжизненным телом. Император Рассветной империи был мертв.
Тень, облаченная в черный балахон с капюшоном, выбросила руку в сторону, и белый клинок рассыпался прахом. Серые частицы не спеша кружились в воздухе, постепенно оседая вниз. Фигура медленно подняла руки и скинула капюшон. Скинул. Шеин.
Мэри сделала пару шагов. Она вперила яростный взгляд в предателя. Никс, продолжая плавно накачивать энергией раненого Муана, поднялся и подошел к женщине, остановившись немного сзади и сбоку.
– Что ты творишь, чертов ублюдок? – леденящим шепотом прошипела она. Ее восточный говор стал более выразителен. Никс знал, что это признак сильных эмоций.
Шеин угрюмо смотрел на двух магов, стоящих перед ним. Его бледное лицо с впалыми щеками и блестящими глазами было похоже на лицо человека с лихорадкой. Под балахоном скрывалась, под стать лицу, болезненно худая фигура. Но стоял он ровно, уверенно.
– Темная госпожа, – сказал, как выплюнул, он, – твой глупый вопрос только утверждает меня в мысли, что я все сделал верно.
– Сделал что? – женский голос стал еще ниже.
– Это. – Шеин обвел рукой помещение. – Все вот это. Убрал лишнее звено в цепи. Звено между орденом магов и заслуженной свободой.
– Свободой?
– Именно! Этот глупец, – Шеин пнул носком сапога лежащее тело императора, – просиживал штаны на троне по праву наследования. Без способностей, без мозгов, без характера. Из-за его глупых указаний орден увядал. Да что там орден, вся империя! Все величие вокруг было создано его предками, а не им самим. И дарованная мною свобода поможет исправить его… ничегонеделание.
– Ты путаешь свободу с обычной жаждой власти, – произнес Никс.
– Без разницы, – поморщился Шеин. – Главное – суть. Я открыл дорогу к процветанию ордена.
– Открыл? – усмехнулась Мэри. – Убийством верхушки империи? Как по мне, ты наглухо забил ее досками. Когда узнают, кто сотворил это безумие, нам конец. Такое не скроешь.
– А для чего нам тогда то чуть теплое тело? – Шеин показал пальцем на раненого. – Не находишь удачным, что один свидетель остался в живых и с нами есть маг жизни, способный все сделать нужным образом с его памятью?
Безумец хитро улыбался.
– Я не буду этого делать, – прорычал Никс, раздраженный глупостью этого человека. – Ты понимаешь, что дело не в человеке, а в идее? Один-единственный человек не может управлять громоздким механизмом целой империи. В это вовлечены все! От членов Совета до губернаторов и так далее до самого простого человека. Флавий и его фамилия считались символом величия, даже если сам он был никчемным правителем. Ты только усугубил распад всего – и ордена в первую очередь.
– Ой ли? – Шеин цокнул языком. – Император – начало полноводного русла империи, его исток. Именно грязь в самом начале приводит к загрязнению всей воды. Доводы друг друга мы выслушаем в более спокойной обстановке. У нас осталось не так много времени, чтобы сообща придумать, как объяснить все это безобразие. Кажется, я даже слышу шаги.
Он притворно приложил руку к уху, якобы к чему-то прислушиваясь.
– Поправить дела магов можно было иначе. Мирно. Никого не убивая, – сказала Мэри, пытаясь в последний раз услышать в словах человека хоть какой-то проблеск раскаяния.
– Да ладно тебе, темная госпожа. Я же сделал то, чего ты сама желала. Разве не ты говорила, что эти дурни только мешают? Что ничего не видят дальше собственного носа?
Тишина. Мэри не бросилась сразу опровергать эту опасную мысль. Она взвешивала в голове все за и против такого резкого решения. Уже не в первый раз. Такие мысли действительно приходили ей в голову. Все-таки близость к темной магии накладывает на носителя свой отпечаток. Даже на нее. Человека, который всегда в первую очередь боролся за жизнь. Впрочем, эти мысли никогда не заходили дальше простых размышлений.
– Да. Желала, – спокойно, как что-то самое обыденное, сказала она.
В глазах Шеина мелькнул победный огонек. Никс был уверен в этой женщине, как ни в ком другом, но где-то глубоко внутри все равно что-то кольнуло.
– Но, – продолжила Мэри после небольшой паузы, – мои слова перед другими, которые ты не раз слышал, не просто бравада. Убийство неповинных людей недопустимо. Так что ты умрешь. Здесь.
– Я не буду с тобой сражаться. С вами двумя. Я не выжил из ума, – зло сверкая глазами, повысил голос предатель. – Стража уже здесь. Они угомонят вас.
– Нет. Будешь. Сюда! – прорычал Никс, вкладывая в свои слова магию.
Глаза Шеина расширились и лихорадочно забегали. Сопротивляясь, дерганой походкой он дошел до середины помещения. В этот момент до входа
