бензозаправочной колонке, открытую в любое время суток. Посланец возвращался в хайм с бутылками дешевого крепленого вина. И тогда в одной из «русских» комнат начинался развеселый загул – с байками, анекдотами, безудержной хлестаковщиной, песнями и даже традиционным в таких случаях выяснением отношений.
Эту группу людей не объединяли такие понятия, как работа или совместная деятельность, кроме, разве, учебы на языковых курсах. Зато азюлянты были удивительно похожи своими незаурядными судьбами. Они очень охотно и много о себе рассказывали, и из этих повествований можно было бы составить целый цикл рассказов под рубрикой «Как мы там, в СССР, жили!». Когда-то на радиостанции «Голос Америки» был такой почти одноименный цикл передач «Как мы живем!». Продолжая эту традицию и коллекционируя рассказы азюлянтов о дне сегодняшнем, можно было бы скомпоновать цикл под названием «Как мы здесь, в ФРГ, попали!», состоявший из сплошного негатива: трагизма положения, недоразумений, разбитых надежд и глубоких обид.
Это естественно. Потому что, как бы внешне благополучно ни складывалась жизнь эмигранта, все равно мысли о прошлом постоянно возникают в его голове, и следует бесконечный процесс пересмотра ситуации в сослагательном наклонении: «а что было бы, если бы…». Но подобное никому не нужно: людям по сердцу – радость, рассказы об успехах, удачах, богатстве, о буржуинской и сладкой жизни в СССР. Да и дело было в 199… году, а рассказы такие гуляли только из сказочного прошлого. Все правильно, поскольку негативные отзывы о жизни на Родине, – это подсознательное желание убедить себя, что решение об отъезде было принято правильно. И потому «правильные» эмигранты тешат себя мыслями и разговорами о том, что они вырвались из тоталитарного государства, где царил произвол: повсеместное нарушение прав человека, информационный вакуум, нищенствующая интеллигенция, господство бездарей и идиотов да и просто абсолютная несвобода.
Вот почему у «неправильных» эмигрантов их прежняя жизнь была наполнена непрекращающимся праздником в той жизни, в СССР. Это были люди коммерческого таланта, успеха и большого риска. В их тусовку входили цеховщики – короли трикотажа и галантереи, виртуозы-оптовики и великолепные биржевые маклеры, а также директора процветающих совместных предприятий. Они жили яркой и насыщенной жизнью, полной перспектив и радужных надежд! Их деятельность приносила только победы, радость и благополучие. Они зарабатывали чудовищно много, им было доступно абсолютно все, эти господа одевались только у модных кутюрье, катались исключительно на дорогих иномарках. Ничто не омрачало их жизнь. Все как один проживали в престижнейших домах, ну а дачи у всех были почему-то с рабами на огородах и плантациях. Жизнь протекала в роскошных ресторанах с купеческими загулами и беззастенчивым развратом. По их жизнеописаниям можно было бы тиражировать сценарии и снимать одноименные киношедевры типа «Однажды в Крыжополе…», которые смело претендовали бы на каннские, берлинские и голливудские премии.
И шло бы все это так по-сказочному хорошо, и они достигли бы таких высот, что магнат Березовский показался бы ну просто щенком и жалким неудачником перед такими зубрами, как они. Жизнь у них была бы прекрасна и удивительна и полна неожиданностей… Как вдруг затарабанили в дверь события, и позвала труба в поход за счастьем, за еще большей удачей, в неизведанный путь за процветанием и богатством. И от вновь открывшейся перспективы у наших героев закружились головы, а вчерашние успехи стали казаться жалкими и никчемными…
Но больше всего удивляло то, что никто из них не собирался вернуться назад и занять свое истинное место в обновленной России или незалежной Украине. И если первый тезис еще и можно было как-то объяснить, то второй, я думаю, оказался бы не под силу уже никому. Ни психологам, ни социологам, ни экстрасенсам.
Вот и я, Владек Функе, поздний переселенец, азюлянт, или «шпэти» по воле случая, оказался в компании этих бывших крыжопольских бизнес-воротил в общежитии, будучи в гостях у кузины (то бишь «моей» двоюродной сестры Анны). В столичном хайме.
Надо отдать должное Анне: она вела себя предельно органично; ей это окружение безумно нравилось, она очень дорожила дружбой с ними, их женами и старалась быть на них похожей во всем. И мне уже казалось, что они сами неотличимы друг от друга.
На тот период в хайме доминировали два модных направления: сити-стайл – а'ля Майкл Дуглас и стиль – а'ля браток. Если первый базировался на культовом кино-триллере того времени «Основной инстинкт», а это длинные до земли белые плащи, двубортные пиджаки и зачесанные назад набриолиненные волосы, то второй был родом из СССР, а его адепты – нукеры из преступного бомонда, сверкающие лысыми башками и толстенными золотыми цепями на полуголой груди, облаченные в куртки-косухи из свинячьей кожи, американские джинсы и пестрые «крассюки».
Застал я этот «английский клуб» в довольно плачевном состоянии, и тому были объективные причины. Западная группа войск (ЗГВ)[33] выходила из Германии, а вместе с этим исчезал товар, размещенный на их территории, а значит, и рынки сбыта разнообразной продукции. А эти господа из хайма уже привыкли успешно приторговывать, одновременно не расставаясь с социалом. Но теперь нужно было смиряться со своей гордыней. Вояжи в воинские части случались все реже, зато чаще они стали бывать на совместных посиделках для распития кофе, чая, пива, водки, вина. А сколько здесь было дискуссий, споров и, конечно же, сладких сердцу воспоминаний!..
Я был ими любезно принят и даже допущен на заседания клуба. Это было так своеобычно и интересно – вообразить трудно! Правда, позже у меня стали закрадываться серьезные сомнения и подозрения в правдивости всех этих крыжопольских жизнеописаний с хэппи эндами. Ошеломительные удачи этих джентльменов в советский период меня настораживали. Проверить все их легенды, истории и повествования было попросту невозможно – они (авторы) приехали из разных городов.
Эти экс-олигархи никогда не показывали своих фотографий или собственных видеофильмов, в отличие от их менее удачливых соотечественников – учителей, врачей, инженеров. А когда нечто подобное случалось, – по неосторожности, реже по глупости, – то абсолютно все становилось на свои места, а их рассказы можно было бы уже вносить в рубрику «Я мечтал бы так жить!».
Практически все они имели высшее образование и после института длительное время работали инженерами. А их рассказы о «буйстве капиталов» и о лихой жизни приходились именно на тот «инженерный период», когда их реальный доход был равен ужину в ресторане, где эти господа имели обыкновение, по их рассказам, оттягиваться.
Наслушавшись интересных историй, я пришел к выводу: так дальше нельзя – только слушать, нужно некое ответное действие. Тем более что мои, как мне раньше казалось, очевидные успехи могут
