Геннадий Александрович Смолин
Русский Моцартеум
© Г. А. Смолин, 2019
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2019
Посвящается памяти барона Эдуарда фон Фальц-Фейна (1912–2018), мецената и последнего русского аристократа.
Он благословил проект «Русский Моцартеум» перед своим трагическим уходом.
В Петербурге в домовой церкви Воронцовского дворца отслужили панихиду по барону Фальц-Фейну, погибшему в пожаре.
Книга первая
Берлинский цугцванг
Выражаю большую признательность директору частного Института экологии культуры тропиков известного археолога Джефри Уилкерзона (Веракрус), талантливому кубинскому художнику Омару Годинесу (Гаванна), ведущему секретарю посольства Никарагуа в Москве Альбе Торрес. Фото-мастеру международного класса Валерию Масленникову.
I. Вместо увертюры
Серия книг автора (Геннадия Смолина), собранных в единое целое под общей обложкой «Русский Моцартеум», посвящена одной из самых таинственных страниц истории мировой культуры – причинах болезни и скоропалительной смерти Бога музыки Вольфганга Амадея Моцарта. Мистико-эзотерическое расследование этого скандала века в области культуры, выстроенного на документах, фактах и современных изысканиях, где дни нынешние тесно связаны с днями минувшими, апеллирует к святая святых человека, заставляя его задуматься над главными вопросами бытия. Нонконформизм и свобода духа вместо приспособленчества и подчинения воле сильного, добро и любовь вместо зла и ненависти, бескорыстие и доброжелательность вместо стяжательства и зависти.
В историко-публицистическом расследовании, которое проводит герой книжного сериала Рудольф Смирнов, описываются события, происходившие уже в объединенной Германии (начиная с 1989 года – падения «Берлинской стены».
Сюжет книжного сериала динамично разворачивается по обе стороны Атлантики – в пределах трех европейских государств: России (Москва), Германии (Берлин, Бонн, Мюнхен) и Франции (Париж), а также в США (Квинс, Форт-Лодердейл) и Мексике (Веракрус, Эль-Питаль).
В книге действуют реальные исторические персонажи, но гриф секретности, которым помечены еще некоторые служебные страницы архивов российских спецслужб, проливающих свет на предлагаемые в детективе события, довлеет над теми или иными страницами книги.
Тут и ведущий генерал Штази Маркус Вольф, имя которого было овеяно легендами ещё при его жизни, и высокопоставленный представитель ЦРУ Джонни, в настоящее время предприниматель, пытавшийся склонить экс-руководителя Штази к эмиграции в США. Причём, развитие сюжета начинается с кульминации: правительственный агент Рудольф Смирнов, выехав в Бонн на встречу с партнерами по разведке, обнаруживает двойное убийство наших друзей – известной в ФРГ политической пары: руководителя «зелёных» ФРГ Петры Келли и генерала Бундесвера Герда Бастиана. Они успешно работали на СССР и вдруг были обнаружены мёртвыми в особняке под Бонном, в Танненбуше. Коллективный суицид или замаскированное убийство?…
И наконец, археологические находки в Мезоамерике (Эль-Питаль, Мексика), найденные директором частного Института экологии культуры тропиков известным археологом Джефри Уилкерзоном (Веракрус) и связанных с сенсационным открытием города – самого древнего в Америке из известных племён ацтеков, майя – ольмеков.
Все представленные в «двухкнижии» перипетии, – своеобразный «след» Бога музыки Вольфганга Моцарта, его урок, преподанный нам своей жизнью и смертью, что как лакмусовая бумажка все прошедшие годы отделяло «своих» от «чужих». И такой расклад, не связанный ни с национальными особенностями, страной проживания, религией, языком, имущественным цензом человека, пребудет всегда. Причём, главное – взять ответственность за свою жизнь на себя и поступать так, на что способен любой из нас, а это в свою очередь предопределено каждому свыше. Это диктует нам не только вечная музыка Вольфганга Амадея (возлюбленного Богом) Моцарта, но излучающий путеводный свет пример его жизни и даже смерти.
Автор построил сериал как социально-психологический детектив, В большей части книги, где приводятся малоизвестные и заново осмысленные старые данные, относящиеся к последним месяцам жизни композитора, а также подвергаются анализу действия его реального окружения, стиль строгий и взвешенный. Скрупулезное исследование этих более двух веков сознательно искажаемых действий и мотивов окружения делают честь автору книги, а также его добровольным помощникам в России, Германии и Австрии. Выводы и доказательства, представленные в оригинальном опусе автора так существенны, имеют такие далеко идущие последствия, что я позволю себе дать не только краткий их пересказ, но по ходу дела и свои комментарии к ним.
В книге собраны все документы, касающиеся последней болезни и смерти Моцарта. В первую очередь – показания его семейного врача доктора Николауса Франца Клоссета, которые представлены в виде записок разных лет, так как архив и дневниковые записи, которые он вёл, наблюдая Моцарта в последний год его жизни, не исчезли бесследно. Чудом сохранились лишь несколько листков бумаги, исписанных его почерком. Так вот, по утверждению доктора Клоссета «история болезни» Моцарта вплоть до лета 1791 года была пуста, о чем свидетельствует и его сверхнасыщенная творческая, личная и интимная жизнь. Получившая хождение после смерти композитора легенда о якобы «чистой, спокойной уремии», свойственной ему, должна быть отвергнута уже потому, что он до последних часов находился в полном сознании и сохранял гигантскую работоспособность. За три предсмертных месяца им создано две оперы, две кантаты и концерт для кларнета, не говоря уж о том, что он ездил в Прагу для управления праздничным представлением «Дон Жуана» и премьерой оперы «Милосердие Тита», дирижировал первым спектаклем «Волшебной флейты» в «Виденертеатре» Шиканедера и своим последним сочинением – «Небольшой масонской кантатой на основании храма» (за две недели до смерти! – 18.11.1791 г.). И это больной хронической уремией?! Ведь известно, что они неделями, даже месяцами не способны к работе, а последние дни проводят в бессознательном состоянии. Если и говорить о болезни почек у Моцарта, то острая почечная недостаточность на базе токсико-инфекционного заболевания, что в эпикризе о смерти предлагал написать консультирующий Клоссета доктор Саллаба, главный врач центральной венской больницы, гораздо ближе к истине – «острому токсическому некрозу». И тут, по словам Клоссета, приведённым автором, «меня на минутку попросил уединиться герр Готфрид Ван Свитен. – Каков Ваш вердикт, доктор Клоссет? – Да как Вам сказать, герр барон… Мы с доктором Саллабой расходимся в диагнозе… – Есть мнение, что это острая просовидная лихорадка, – болезнь, всегда сопровождающаяся характерными изменениями кожи, – вдруг резко заявил Ван Свитен. – У вас все эти симптомы налицо. И потому никаких вскрытий тела не производить, эпикризов не писать!» Этим дали понять, что для истории и общественности речь должна идти о заразном заболевании – все указывало на быстрое разложение тела. Такой диагноз во многом развязывал руки, позволяя пренебречь даже сложившимся правилом, по которому погребение усопшего может совершаться «не ранее
