мантии. Изумление перетянуло на себя внимание, и Драко ошеломлённо застыл. Фальшивый Поттер сделал шаг вперёд, неестественно щурясь: радужки его глаз светились серым цветом, а шрам на лбу огрубел.
— Ты точно такой же, — прошипел он. Настоящий Гарри вздёрнул голову, выставляя палочку перед собой. — Чем ты лучше Него, если пользуешься такими же гнусными методами? — внезапно взгляд фальшивого Поттера соскочил на шокированного Малфоя. — Ты же знаешь, Драко, что я делаю?
— Ридикулус! — острый взмах, и на лице фиктивного Поттера вдруг нарисовалась яркая клоунская улыбка, вместо носа выросла морковь, мантия покрылась разноцветными кляксами, а тёмные волосы сменили свой цвет на жёлтый. Фальшивый Поттер растерянно попятился назад, оглядывая себя. И Гарри снова взмахнул палочкой, закружив того в бесконечном танце. Подделка вытянулась в тонкую струнку и с громким хлопком рассыпалась в стороны, исчезая в темноте. — Это всего лишь боггарт, — спокойно сказал Поттер. — Нам нужно идти, времени совсем немного. Соберись, Драко, — сказал он, как следует дёрнув руку Малфоя, вырывая того из ступора, и потащил за собой по коридору.
Маленький огонёк в конце коридора оказался свечкой, прикреплённой к очередной двери.
— Как-то слишком легко, — заметил Драко, отворяя замок заклинанием. Гарри настороженно на него посмотрел.
— Держись рядом, — зачем-то сказал он, будто Малфой собирался куда-то увильнуть — он же не идиот, чтобы оставаться один на один с темнотой.
Дверь со скрипом захлопнулась, как только Драко и Гарри зашли в комнату. Это было огромное помещение, вмещающее в себя, пожалуй, пару Больших залов Хогвартса, облачённое в сумрак, в центре которого на тонком пьедестале расположилась маленькая золотая клетка. По всему периметру зала выстроились толстые колонны. Слабые солнечные лучи еле пробивались сквозь забитые досками окна под потолком.
— Вот, — Гарри спешно шагнул вперёд, — там что-то лежит.
Внезапно раздался оглушающий рык, который вынудил Поттера и Драко остановиться. Холодный страх прокатился по телу, остужая кровь в жилах, и Малфой нервно сглотнул, делая шаг назад. Из сумрака на свет медленными шагами выходило нечто с человеческой головой, красной гривой, сбивчивыми локонами обрамляющей злобный оскал; львиным телом с острыми когтями на массивных лапах и длинным острым хвостом скорпиона.
— Поттер, — Драко дёрнул Гарри за руку. Может, они ещё успеют сбежать? — Это ведь…
— Мантикора, — закончил Гарри, держа палочку наготове. — Не приближайся к хвосту.
— Поверить не могу, что ты меня в это втянул, — зашипел Драко. Он совершенно не рассчитывал умереть от лап греческого чудища в свои двадцать на пару с Поттером. В конце концов, смерть от рук Волан-де-Морта казалась более вероятной, чем это. Мантикора сверкнула хищными глазами, готовясь к нападению. Гарри поднял палочку выше.
Драко хотел предложить всё же попробовать убежать, пока зверюга выжидала, но вдруг почувствовал, как его начинают душить. Он открыл рот, пытаясь набрать воздух и вырваться из мнимого захвата, но внезапно поднялся под потолок.
— Смеркут! — крикнул Гарри, кидая в Драко белым шаром Патронуса. Смеркут, испугавшись яркой вспышки, выпустил Драко из захвата, и тот шлёпнулся на пол, принимая весь удар на свою руку. Адская боль. Мантикора, воспользовавшись замешательством, прыгнула в сторону Гарри, свирепо рыкнув, и Поттер, одним за другим посылая в зверя всевозможные проклятья, кинулся в сторону, подальше от Малфоя.
— Мантикора на мне! Смеркут — твой! — оповестил он. Драко снова почувствовал, как в рот поползла чёрная ткань, перекрывая кислород. Кое-как выудив палочку из кармана, он прокряхтел: «Экспекто Патронум», — спихивая Смеркута с себя. Левая рука практически не шевелилась — сделать лишнее движение было невыносимо больно. Драко выставил палочку в сторону чудовища, краем глаза замечая вспышки света с другой стороны зала. Нечеловеческое рычание пускало по телу мелкую дрожь: если Поттер подохнет здесь, Малфой точно умрёт следом.
Смеркут, выглядевший как обычный чёрный плащ, стремительно полетел к Драко, намереваясь окончательно свернуть его шею и полакомиться своей добычей. Малфой уверенно взмахнул палочкой, отбрасывая чудище краткой белой вспышкой в сторону — но этого не хватило надолго. Смеркут не унимался. Только Драко откидывал его в сторону, как тот тут же нападал снова. Малфой вдруг заметил, что белые вспышки становятся всё тусклее, а набеги Смеркута агрессивнее. Мерлин, он подохнет здесь раньше Поттера.
— Павлин! — раздалось откуда-то сбоку сквозь оглушительный рык.
Драко ещё не способен вызвать телесного Патронуса в бою. Ему бы следовало тренироваться больше, практиковать заклинание чаще, слушать Поттера внимательнее. Мерлин. Малфой взмахнул палочкой, вкладывая всё своё скопившееся малочисленное счастье в воспоминание о первом равноценном соперничестве с Гарри — и ничего. Пустота. Смеркут остервенело ринулся вперёд, и Драко закрыл глаза. Воспоминание с первой игры больше не работало — а значит, он обречён на скорую смерть. Не смог справиться с простецким Смеркутом. Позор.
— Мой милый Драко, — Нарцисса бережно поправила выбившуюся прядь из причёски сына, заправив её за ухо, и медленно провела ладонью по его щеке.
— Мама, — тихо сказал он, прикрывая глаза в безмятежном блаженстве.
— Скоро всё кончится, — уверенно улыбнулась она. Её голос звучал так нежно и ласково, что на глазах Драко невольно выступили слёзы. — Ты сильный волшебник. Самый лучший из всех, кого я знаю, — Нарцисса снова провела ладонью по щеке сына, поднимая на себя его взгляд. — Я горжусь тобой.
Если воспоминание печальное, это не значит, что оно не может быть самым счастливым, — оно всецело наполнено любовью и теплотой, так редко проявлявшимися в их семье. Отец не любил сантименты и не позволял Нарциссе быть нежным с сыном. Люциус считал, что это может помешать воспитанию, и Драко вырастет недостойным наследником. Но Нарцисса всё же дарила своему сыну краткие минуты ласки. Эти — были незадолго до её смерти.
— Экспекто Патронум, — выдохнул Драко, вырисовывая в воображении мягкую улыбку и тёплый взгляд голубых глаз.
Из его палочки вырвался ярко-белый павлин, распушивший свой широкий хвост. Смеркут шарахнулся вправо, и павлин, сложив хвостовые перья, взмахнул крыльями, следуя за чёрным чудовищем. Драко сильнее сжал палочку, не позволяя птице раствориться в воздухе. Смеркнут заметался из стороны в сторону, стараясь увернуться от павлиньих укусов, в какой-то момент попадая в ловушку. Малфой зажал его в углу: белая птица громко закричала, оглушая жертву, рванула вперёд и растворилась, забирая в небытие самого Смеркута. Драко шокировано посмотрел на свою палочку.
Это сделал он?
— Инкарцеро! — крикнул Поттер. Малфой вздрогнул: Гарри находился в другом конце зала, и Драко непременно должен был ему помочь. В голове вертелись разные заклинания, крутились на языке, но ни одно из них не могло бы остановить Мантикору.
Думай, Малфой, думай, — въедливо тараторил внутренний голос, пока он бежал к Поттеру.
Мантикору не победить обычными заклинаниями из
