ибо я люблю её больше себя самого, прям как Господь Христос заповедал… или не Христос, это уж не моё дело, впрочем. Так вот… У неё ведь потребность, а я её удовлетворяю. И меня она тоже будет любить, потому что я её люблю; ведь сказано в Писании: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Так так не только в Писании сказано, но и вообще всяким мудрецом утверждено. Учёные даже говорят, я слыхал, что это правило золотое такое нравственности… Так полюбишь ты меня, не переживай, моя Марина! Никто тебя не будет любить, как я, и никто тебя так не любил, как я, прежде — ты не можешь не ответить взаимностью. Да! Ну о чём я? Как Кирилл-то обрадуется! Мы с ним встречались, когда я был от этого счастья далеко, а теперь я очень, очень близко: завтра — неужто завтра! — уже завтра я буду с ней! Ох, какое это счастье! Да ведь люди ради этого учатся, что-то делают, страдают, а я, я, уже счастье нашёл! Всё! Смысл жизни исполнен, цель достигнута: я нашёл счастье! — Арсений размышлял несколько секунд, глядя на дорогу, по которой шёл; смотря на небо. Так обычно бывает с людьми, когда они о чём-то думают, наверное! А впрочем, я это пишу, чтобы время у вас отнять. Итак, ладно. — А у нас детишки будут! Я бы хотел, чтобы у нас сперва были близнецы, мальчик и девочка, или хотя бы сначала мальчик, а потом девочка, потому что так Богом придумано, что сначала мальчик, а потом девочка. Вот какие детишки! Я буду ухаживать за Мариной, за моей цапелькой прекрасной, буду её даже целовать, обнимать… и она будет меня целовать и обнимать! О! Какое счастье, Господи! Какое счастье! Какое счастье, что я нужен! Что меня, такого грешного и грязного, полюбила девушка, что она меня в мои грязные, вонючие губы будет целовать… что она будет моё тело страшное трогать, к своему поближе прислонять… Да ведь она тоже будет счастлива благодаря мне! В этом тоже счастье! А потом она будет рожать, рожать… Будет стон, крик, но я буду рядом, так что ей будет легче, что я, её самый близкий человек, с ней, поддерживаю её и сочувствую, сопереживаю. Она мучается — я мучаюсь, она страдает — я страдаю. Так Богом устроено, чтобы мы были счастливы! Я просто не могу… Ну правда, зачем вся ерунда, которой люди занимаются, вся учёба эта, все эти развлечения, вся чепуха, если не делает человека счастливым? Я вот сейчас буду скоро счастлив, потому что исполню назначенное, достигну цели истинной. Мальчика я назову, пожалуй, именем… А впрочем, рановато, наверное. Или нет? Но а почему бы не взять пример с Бога? Он назвал первого человека Своего Адамом, дак почему бы и мне не сделать то же? А девушку Евой нарёк. Почему б и мне так не сделать? Ведь если Бог сделал, значит правильно сделал Он. Или мальчика можно назвать именем Иисус, так как тоже Бог так назвал Сына Своего. А почему нет? Я думаю, можно. Ведь Бог должен счастлив быть, значит и сын мой будет счастлив. Я вот поразмыслил и пришёл, что не буду его утруждать и учить не буду ничему: не надо ничего! Все эти науки, книги, вся эта белиберда — чушь, порождение сатаны! Почему, спросите вы? Да потому, что отвлекает от истинного счастья, которое я, между прочим, завтра вкушу! О, Господи! Как Ева вкусила плод вкусный, так и я завтра вкушу плод вкусный, счастье… Слава Тебе, Бог, что дал мне плод сей! Но я не буду утруждать дитя моё, буду с самого рождения показывать ему, где счастье искать. Буду учить его, как нужно с девочками обращаться, как знакомиться, разговаривать, дабы они внимание уделяли и был шанс выловить рыбку из пруда, рыбку не простую, а золотую, что счастье принесёт. У меня в этом успех! Завтра я буду счастлив. Я уже предвкушаю, чувствую этот аромат. Сначала человек видит блюдо, потом чувствует его запах, а потом начинает кушать. Я уже его увидел, теперь я чувствую запах: рядом оно, блюдо! Да, вот оно какое, счастье! Какие у меня глупые родители-то! Говорили: «Учись, учись!» Зачем они это говорили? Ну и славно, что нет их более. Я только время потерял! Только время! Ужас какой! Ну, это, конечно, кошмар… Завтра у меня будет свадьба! Я чувствую это, как чувствует человек запах. Я у Кирилла устрою пир, будем веселиться, дабы заранее отметить, а потом и завтра будем отмечать. Господи! Ну и ну! Я заколю фазана и в огне его зажарю, и будем есть фазана. Я его покрошу зеленью, помидорками, огурчиками, сделаю соусы из кабачков, также и кабачки добавлю. К тому же опущу, как парашюты, диски лука, посыплю чеснока. Также я хочу фазана разрезать, где животик, и засунуть туда мясо быка, как символ, что победил слабый сильного: победил Арсений несчастье! И к тому же несчастье Марины уничтожил! Вот это я даю! Вот это да! Двух зайцев, так скажем, одним выстрелом прикончил! А ещё я хочу добавить листики салата и капусточки с морковочкой. А ещё я сделаю сок из свёклы и добавлю в этот сок перца и лимона. Да! А ещё я хочу туда льда добавить к тому же. Так, ну и что? А ещё я яички фазана приготовлю и буду кушать их, так как я люблю яйца. Я положу яйца в коктейль, йес! Ну а что ещё? Да это пусть Кирилл придумывает, мне всё равно… Своё-то я придумал! Пусть и они думают! На что голова дана! Чтобы думать! Чтобы учиться! Да ведь и счастье нужно… Ну и ладно! А про что я вообще говорю? Да я хочу купить Еве платьица красивые или даже самим сделать. Первое будет таким розовеньким с белыми внизу штучками, как снег, и ещё белыми будут пуговички платьица. А другие пусть Марина думает, она же женщина. Видите, как здорово! Две головы! Это же не одна голова, а две! Многие задачки она может решать! И всё будет здорово, напрягаться не надо! Слава Богу! Вот интересно, почему такой Сан’сан недовольный? Завидует, что ль, мне, что я смысл жизни исполнил, цели истинной достиг? Он-то одинокий, да и будет, мрачный и наглый такой, одиноким всегда. Кто с ним будет! Не верю, что будет кто-то с ним. Несчастный! Вешаться
