обнаружить мысли их. Хорошо!
Итак, я начну, пожалуй, с Арсения, ибо он, предвкушая сие, как оно нам кажется, счастье, походил на ребёнка, на лице которого, по обыкновению, изображается улыбка размером с какую-нибудь страну вроде России нашей при обнаружении новой игрушки, что будет забыта уже через несколько часов, если не меньше. Да! Но забудет ли Марину наш герой? Не верю: связь его с ней поистине велика (вы это, впрочем, знаете и без меня). А разве я не сказывал вам эмоции его несколько ранее? Сказывал. Хм… И что же? Но сколь рад Арсений, так сильно! Мучения его скоро окончательно кончатся, скоро он увидит её. Да, вот оно ожидание; но он такое удовольствие испытывает от того, что оно, ожидание сие, скоро погибнет! Арсений, однако, всё-таки понимает, что как-то поступает, наверное, не совсем правильно. Герой наш, впрочем, пытается избавиться от сих мыслей, ибо совесть его ему не нужна: уж один вред от неё! Также Арсений, как это и должно быть, весьма боится, ибо человек стеснительный, трусливый, слабый и тому подобное. «Что я ей скажу? — думал не без увлечения фат. — Что же сказать мне ей, чтобы она меня простила? чтобы всё вернулось на свои места?» Но я, читатель, так спешу, что перейду, пожалуй, к Сан’сану.
Сан’сан, как вам уже известно, весьма недоволен был происходящим, ибо разумеет, что Арсений совершает ошибку. К тому же разумеет, что и он сам допустил глупость, поступив совершенно неправильно. Он себя винит: «Зачем я не остановил его? Зачем было не взять и не уйти? Почему бы и сейчас так не поступить? Этот раб, Тайлер, убежит тоже, завидя моё решение, и Арсений останется один и ничего сделать не сможет. Дурак ты! Дурак, Саня!»
(Вырезано.)
А что у Тайлера? Тайлер боялся, очень боялся. Странная, неведомая сила вселилась в него, так что не повиноваться Арсению было деянием невозможным. Орк в самом деле соделался рабом, ибо полностью подчинялся известному герою. Почему — бог знает. Тайлер бы сбежал, как и Сан’сан, да не мог. Наверное, сильно боялся он за жизнь свою, быть точнее страшился Арсения, который, как казалось напуганному разбойнику, мог его её лишить, причём с лёгкостью весьма лёгкою. Увидав силу его, его могущество, которыми герой наш уничтожил лагерь орков, герой уже другой, не Арсений, соделался самым настоящим питомцем…
Что со мною? Что со мной?! Что со мною, Господи! Читатель! Ты меня слышишь? Я… расстроен: пишу, а какая-то выходит ерунда, ерунда страшная причём! Я боюсь… Читатель, я очень боюсь… Вдруг потерял уж свою способность слагать легенду сию? Что с языком моим? Куда-то я спешу, что ли, иль, по выражению, для галочки, что ли, делаю всю эту смешную писанину… Я — не знаю!.. Однако ж…
Вот, пришли мои герои в таверну. Да, так быстро! Я как-то не рассчитал со временем, ибо они уже пришли. Было бы интереснее, если бы герои наши не нашли наёмников сих, но загадочные личности эти сидели в таверне всё так же, смеясь и обсуждая что-то и на том же самом месте. Главный из них сразу заметил вошедших гостей, не повернув и головою. При виде их команда замолчала, а он или попытался показаться вполне доброжелательным, или ещё что-то, но на лице его изобразилась улыбка.
— Здравствуйте! — начал он, когда герои наши подошли к столу. — Как Ваше здоровье? Выздоровели? — обратился он уже к Арсению, но с какой-то, наверное, ухмылкой, как будто осознавал, что никакой болезни не было.
— Приветствую! Да, всё хорошо.
— Вы готовы?
— Да, вполне, — Арсений залез в карман и, с усердием покавырявшись там, достал эти загадочные две. — Вот, держите.
После того как взял деньги, главный разбойник сообщил:
— Мы тоже готовы. Единственное: место, указанное Вами, достаточно далеко. Вы не думали, где возможна остановка?
— Я не думал, но думаю, что что-нибудь да придумаю.
— У нас есть варианты.
— Да нет, не бойтесь: у меня всё на чеку. Я не думал, но думаю, что что-нибудь да придумаю.
— Вы уверены? Вдруг не придумаете?
— Хм… Ну, может, ты, Сан’сан, поможешь?
— Ха! Да ведь у меня маленький дом. Как возможно? — отвечал жрец.
— В самом деле… И что же делать? — думал герой наш. — А! Ну, у меня есть один знакомый, как бы друг, наверное. Думаю, он сможет нам помочь: его дом большой!
— Отлично. Тогда в путь?
— В путь!
Вот такой забавный диалог и проводил героев наших. Отправились они в крепость, где обитала Марина.
Да ладно! Как будто ты, читатель, этого не знал или не понимаешь вовсе! Да вот потерял я навык сей, не могу писать уже… Что мне делать? Непонятно. Вот они пока идут, что мне описывать да как? Это ведь время, которое нужно провести с пользою: не ждать же вам их! Скучно ждать людям! Я, конечно, могу бац — и удалить этот промежуток времени, да это неинтересно и неестественно даже.
«Как же обрадуется Кирилл! — мечтал наш Арсений. — Я ведь просил его помочь, а он не мог; но вот теперь у меня получается всё, всё хорошо. Видел он меня, когда ещё ничего не было, когда я был далёк от этого истинного счастья — истинно истинного! Об этом ведь все пишут в книгах, что любовь есть наивысшее счастье. Как сердце бьётся! О, я нужен, я живу не просто так! И я тоже должен быть любимым… Это она просто, Марина, что-то не так поняла, я всё ей объясню и обязательно извинюсь, чтобы она понимала, что я её люблю и зла ей не желаю. Я человек сильный, а может, даже и слабый, но её в обиду никому не дам! Я готов сражаться против целого мира, дабы спасти Марину!.. Ах, как она прекрасна! Как она чудесна! Это неземная красота и неземная прелесть. Как я только нашёл её! Это ведь подобно тому, как человек найдёт золото, к тому же много золота найдёт! Я так рад, что получилось найти такого человека! Не было ведь раньше такого, я не находил, все меня ненавидели, все меня отвергали, никто не хотел со мной разговаривать, а Марина захотела, да вот только сейчас что-то не то… Но это, я уверен, у неё какие-то изменения, может быть, в организме или что-то она не то прочитала, может быть, или услышала. А ведь у неё есть тоже потребность в любви! Я слышал, что у человека есть потребность любить и быть любимым… Так один аспект уж точно осуществляется,
