унесла с собой.
«Надеюсь есть еще план получше, если ты хочешь противостоять императору».
— Мне не хотелось бы с ним вообще сталкиваться, но опыт подсказывает готовиться к худшему. Для начала я проверю свою теорию, а для этого нам нужен Шань или хотя бы то, что от него осталось. Кальдан, если заметишь что-нибудь необычное или странную тень, сразу кричи. Ты ведь умеешь кричать?
Северянин кивнул.
Они обошли весь порт, но везде их ждало одно и тоже — пустота. Далее их путь пролегал в столицу хайши. Дворец наместника был достаточно высок, чтобы его можно было заметить издалека. Там-то они и нашли самые сильные разрушения. Земля была растерзана широкими бороздами, стены дворца и ближайшие к нему дома перемолоты в большие кучи мусора. И даже в этих руинах не нашлось никаких человеческих останков. На исследования всей столицы хайши ушел целый день.
— Рыскать по лесу с факелами не очень хорошая идея. А ты как думаешь? — обратился Цежл к копейщику.
Тот просто уставился на своего спутника, словно пытался разгадать по его лицу правильный ответ.
— Переночуем во дворце. Там есть много мягких подушек. Тебе понравится.
Сам же айдонианец не нуждался во сне, поэтому мог выполнять роль охранника для северянина. Он сел у одного из окон в комнате наместника так, чтобы спящий Кайдан оставался в зоне видимости, и наблюдал за звездами. Мысленно Цежл продолжал беседу с другом в своей голове. По словам голоса Небес в империи все было спокойно, а люди не могли не нарадоваться наступившим миром.
Утром они продолжили поиски. В священном лесу хайши на поляне, где росло раньше таинственное дерево, ничего не изменилось. Но сам лес тоже был мертв. Он был похож на декорацию: растения, деревья, ручьи — все это присутствовало, а вот зверей и даже насекомых нигде не наблюдалось. Это вызвало сильное беспокойство у Цежла. Убийство всех людей и пропажу их тел еще можно было объяснить стремлением императора стереть этот народ, но вот куда исчезла вся живность с восточного материка?
— Что думаешь?
«Зря ты сюда сунулся».
После прочесывания леса они посетили второй город хайши. На следующий день третий. Результаты их поисков ничего не дали. Оставалось только вернуться на корабль и готовиться к отплытию. Провал своей миссии и большое количество потраченного зря времени комом в горле встали у айдонианца.
— Может прекратим Лобрену бочонок вина нам в дорогу? — больше пытался подбодрить себя, чем своего молчаливого спутника Цежл.
Кальдан остановился и развернулся к нему лицом. В этот момент из-за угла дома вышло нечто похожее на человека. Высокое, словно обгоревшее до костей тело с длинными руками, волочащимися по земле, повернуло свое безликое лицо в их сторону. Зрачки айдонианца расширились от смеси страха с удивлением. Он не успел предупредить копейщика об опасности. Черное нечто ударило своей длинной рукой словно хлыстом. Острые когти, слившиеся с пальцами, оторвали верхнюю часть тела северянина. Цежл не стал ждать своей очереди. Еще до того, как оставшаяся стоять часть Кальдана рухнула на землю, он со всех сил побежал в противоположном от чудовища направлении. Когда он забрался на высокое дерево в самой глубине священного леса, скачущее галопом сердце начало успокаиваться.
— Что здесь делает темный дьякус⁈
«Кхе, наверное соскучился по героям», — гадко съязвил голос в голове.
— Не смешно
«Почему ты убежал?»
— А, по-твоему, мне нужно было сражаться с ним? Я же не воин!
Цежл оглядывал местность с высоты дерева в поисках признаков погони. К счастью, их не было.
«За столько лет мог бы и научиться чему-нибудь. Зачем ты тогда носишь это копье за спиной? Лучше бы отдал его тому, кто умеет им пользоваться. Погоди, я знаю одного, ходил с тобой. Ах да, совсем забыл. Он же уже МЕРТВ!»
— Твои умные замечания, в данной ситуации, ничем мне не помогут.
«Какой теперь план? Построить гнездо и жить на дереве?»
— Нужно вернуться на корабль, — его взгляд был направлен в сторону порта.
Цежл спустился вниз и сделал большой крюк вокруг места злополучной встречи с чудовищем. Но когда он добрался до спасительного судна, там никого не было. Зато остались подсказки о том, кто побывал здесь ранее: следы крови, глубокие отметины по всей палубе, сломанный штурвал, сломанная мачта, половина которой уже скрылась под водой.
«Твою горе-команду забрали или съели целиком».
— Дьякусы не едят людей.
«Они могут быть здесь не одни. Все кошмары нашего прошлого оживают. Может император не зря запретил сюда плыть».
— Или это его рук дело. Скверные желания имеют привычку повторяться.
— Цежл, ты вернулся! Прости, но отплыть сейчас, при всем моем желании, мы не сможем, — послышался голос Лобрена со стороны трапа.
— Я рад, что ты выжил, — вздохнул он с облегчением. — А команда?
Капитан ступал по палубе своего корабля так осторожно, будто тот вот-вот рассыплется в труху. Приблизившись к айдонианцу, он полушепотом произнес:
— Если Небеса решили, чтобы мы наступили в дерьмо, то я в нем чуть не захлебнулся. Меня одним ударом отправили в полет через весь корабль. Я счастливчик, что выпал за борт. Судьба остальных была предрешена. Кальдан тоже?
Цежл кивнул на манер погибшего северянина.
— Возьми каких-нибудь припасов, сколько будет не тяжело нести. Лучше здесь не задерживаться.
— Будем играть с ними в прятки пока корабль сам не починится? — нервно произнес Лобрен.
— Я что-нибудь придумаю…
Около недели они провели в постоянном страхе за свою жизнь. Они все время меняли свое убежище и всегда продумывали пути отхода. То ли им везло, то ли монстры просто не вылезали из своих нор. В любом случае, каждый прожитый день для них был подарком судьбы. Лобрен все грезил, как ледлорд пошлет им корабль на выручку, или же они сами смогут каким-то волшебным образом починить «Клык хадука». Последний вариант был более правдоподобен. Однако, существовал еще и третий — они умрут на этом проклятом материке.
Цежл часто находился в состоянии глубокой задумчивости, говорил сам с собой и даже спорил. Его взгляд мог долго упираться в одну и ту же точку. Северянин готов был простить ему любые странности за то, как он готовил. Капитан никогда не считал себя гурманом, но Цежл слишком сильно разбаловал вкусовые рецепторы Лобрена. После каждого приема пищи северянин откидывался блаженно на спину и думал: «После такого и умереть не жалко». Правда эти мысли
