в груди Форти. Он может просто выйти и никто его не остановит. Но там, где был его родной дом, больше никого нет. Миранин продолжал смотреть на выход из города и каждая новая мысль в его голове цепляла следующую, еще сквернее предыдущей. Он не замети, как
солнце начало заплывать за горизонт. Из тягучего транса его вывело легкое прикосновение ладони на плече.
— Ты тоже здесь был, когда напали дикари? — услышал Второй незнакомый голос из-за спины.
Форти боялся обернуться, чтобы встретиться глазами с этим человеком.
— Все уже позади. Наш император позаботился о дикарях. Они больше никогда нас не потревожат, — продолжал успокаивать голос.
«Позаботился», — еле сдержал слезы миранин.
Ладонь исчезла с его плеча, как и сам незнакомец, а Второй решил, что сегодня нужно обязательно напиться.
«Невероятная удача», — снова подумал он, заливая в себя обжигающее содержимое кружки.
Живот Второго снова заурчал, но в этот раз он был недоволен дополнительной работой, которая на него свалилась. Форти зашел в первый попавшийся ему на глаза паб, а там уже сидел он. Небеса второй раз за день свели их вместе. Северянин громко хохотал в компании своих друзей. То ли от их идиллии, то ли от вкуса местного пойла у миранина появилась горечь в горле. Он дождался, пока их компания начнет расходиться и увязался следом за цветочником. Тот шел в одиночестве. Стараясь не потерять равновесие северянин периодически держался за стены домов. Миранин конечно не был при своем любимом оружии, но в сапоге у него всегда был нож. Тем временем цель свернула в узкий переулок — идеальное место для преступления.
«Невероятная удача», — зловещая улыбка появилась на лице Форти.
Он сразу нырнул за ним следом. Северянину было уже настолько плохо, что он просто стоял и держался за стену обеими руками. Заметив Второго, цветочник обрадовался.
— Эй, друг, помоги мне добраться до дома.
Только Лиджет мог называть его настоящим другом, а не жалкий северянин, виновный в его смерти.
— Конечно, я помогу тебе, — хрипло произнес миранин.
Он зашел за спину к перепившему парню, достал свое холодное оружие, одной ладонью закрыл его рот и начал наносить удары ножом в живот. Миранин бил, вкладывая в каждый удар всю свою ненависть. Их было много, больше чем требовалось для смерти. В какой-то момент Форти остановился и тело выскользнуло из его хватки. Нож тоже упал издав противный лязг.
— Там кто-то есть? — раздался вдруг голос из далека.
Второй тут же сорвался с места. Он бежал не разбирая дороги, подгоняемый звуками погони. Живот предупреждающе заурчал, а потом горло миранина обожгло. Его обильно вырвало прямо на бегу. Чуть позже Форти услышал за спиной отборную брань. Один из преследователей поскользнулся на рвоте, а второй налетел на уже лежащего напарника. Эта трагическая случайность помогла Второму отделаться от хвоста. Когда силы покинули его, он согнулся вдвое, держась за живот. Ноги неосознанно привели его к спасительной таверне, где он мигом поднялся в свою комнату и рухнул на кровать.
«Невероятная удача», — в третий раз за день подумал миранин и отрубился.
Глава 10
Восточный материк хайши 1398 год.
Капитан вытянул пробку из бутылки, не самого дешевого вина, зубами.
— Ох. Иди ко мне радость.
Его ладони слегка подрагивали, как у заядлых любителей веселых напитков. Со стаканами он был не в ладах, поэтому отдавал предпочтение вливать в себя виноградный эликсир прямо из горла стеклянного сосуда. «Команда при исполнении всегда должна быть трезвой, а капитан может находиться в более „творческом“ состоянии для принятия нестандартных решений» — так он обычно оправдывал свое пьянство. Хотя Лобрен очень хорошо чувствовал грань, за которую ему не следует переступать. Это касалось всех аспектов его жизни. Капитан любил рисковать, но и готов был отступиться, если чуйтуиция кричала об опасности.
В этот раз что-то пошло не так. Он отправился в безумное плавание на восточный материк. Капитан нарушил приказ ледлорда и ради чего? Лобрен сам не знал. Скорее всего, последствиями этого поступка станет его разжалование из членов ШЛС. На памяти капитана только одного человека постигла такая участь. Это был Рабах. Конечно, шпион мнил о себе много и точно заслужил свое наказание, а вот Лобрен ничегошеньки плохого не задумал. Если он привезет для ледяных островов что-нибудь полезное, да взять хотя бы древесину, тогда Гастис Бахум может будет не так строг к нему.
Размышления о своей судьбе неумолимо поглощали время, как и вино. Осталось совсем немного. Завтра на рассвете они должны прибыть на место. Свеча на столе капитана уже догорала. Он посмотрел в горлышко бутылки и увидел в нем дно. Писк отвлек Лобрена от этого увлекательного занятия. Прямо перед ним на столе сидел крысеныш, с вызовом смотревший ему в глаза.
— А ты храбрый малый. Такие мне по нраву.
Он перевернул бутылку и пару капель сорвались с горлышка на макушку серому зверьку. Тот испуганно шарахнулся, а затем, смешно скребя лапками скрылся из виду. Самодовольная улыбка расцвела на лице капитана.
— Хм. Зачем же я все-таки ввязался в это? — потирая висок указательным пальцем промычал Лобрен.
Одинокий корабль, с вырезанным на боку названием «Клык хадука», пришвартовался в безлюдном порту. Пока капитан отдавал приказы своей команде, с судна сошли двое. Впереди шел Кальдан — первое копье севера, держа в руке свое оружие. Следом за ним шагал человек, закутанный в темный плащ с капюшоном, а за его спиной на диагональной лямке находился замотанный в ткань продолговатый предмет. По длине он был идентичен копью северянина.
— Погодка отличная, — произнес Цежл сквозь свист ветра.
Копейщик молчал.
— Ты наверняка задавал себе вопрос: «Что мы здесь забыли»?
«Зачем ты его мучаешь?» — раздался голос в голове.
— Думаешь мои слова могут ранить? Это я не тебе Кальдан.
«Думаю лучшая версия тебя это та, которая молчит».
— Хм… Так вот, мой северный друг, мы здесь ищем нечто ценное. Возможно, оно поможет стать тебе сильнее.
«Это твой план?»
— Один из, — прошептал Цежл.
Портовый город выглядел обветшавшим. Ветер играл свою буйную симфонию, используя двери и окна бесхозных домов. Несмотря на казавшуюся расслабленность, человек в плаще цепко проходился своими глазами по окружающей обстановке. Складывалось впечатление, что по городу пронеслась неведомая стихия. Она оставила после себя глубокие порезы как на земле, так и на жилищах людей, а самих их
