перепрыгивая через две ступеньки за раз, в сторону VIP-зала. По дороге я прокручиваю в голове наихудшие сценарии того, что могло случиться с Арией. Один из моих людей предал меня и прикоснулся к ней? Я с первого дня даю им понять, что если кто-нибудь из них хоть пальцем тронет Арию, он потеряет свою гребаную руку и, скорее всего, жизнь.
Я врываюсь в дверь и смотрю прямо на Хавьера, который стоит, уперев руки в бедра, и выглядит совершенно растерянным. Я открываю рот, чтобы спросить, что происходит, но затем слышу хныканье Арии из ванной.
Бросаясь к двери, я тянусь к ручке и поворачиваю, но она заперта.
— Ария, открой дверь! — Я кричу, барабаня по дереву, сотрясая всю раму. От моей угрозы ее плач становится только хуже, и я слышу, как она умоляет, как будто ее жизнь в опасности.
— Кто там с ней? — Спрашиваю Хавьера.
— Н-никого, — заикается он с широко раскрытыми глазами.
Я изучаю его несколько секунд, чтобы понять, не лжет ли он. Не нахожу никакого обмана в глазах, но я не совсем удовлетворен. Стал бы Хавьер лгать мне, чтобы защитить одного из своих соратников? Я бы надеялся, что он не будет таким глупым, потому что он знает последствия неповиновения мне.
— К черту это, — говорю я, прежде чем сделать несколько шагов назад. Клянусь всем святым, что, если кто-то там с ней, я добавлю их к куче тел, которые оставил внизу. Я упираюсь плечом в дверь. Плечо протестующе кричит от удара, но я отступаю и делаю это снова и снова. Как только дерево размягчается и начинает трескаться, я бью по дверной ручке, пока она не ломается, отчего дверь распахивается.
Я ожидаю увидеть кого-нибудь в маленькой комнате с Арией, но она одна, забилась в угол у раковины. Ее голова прижата к коленям, все тело дрожит.
— Ария, — говорю так мягко, как только могу. Ее дрожь усиливается. — Скажи мне, что случилось, — требую я. — Скажи мне.
Когда она не отвечает, я бесконечно расстраиваюсь. Схватив ее, грубо поднимаю на ноги и заставляю встретиться со мной взглядом. Слезы делают ее глаза похожими на два бесконечных медовых озера, как будто я мог бы упасть в них на многие мили.
— Скажи мне. Сейчас же! — Я рычу на нее, встряхивая. Едва могу держать себя в руках. Очевидно, кто-то причинил ей боль, и мне нужно знать, кто это был, чтобы я мог причинить им боль в тысячу раз сильнее.
— Он… он забрал меня, — шепчет она так тихо, что я едва улавливаю слова.
— Кто? — Я требую.
Если кто-то из моих людей прикоснулся к ней, да поможет мне Бог, это будет их последняя ночь на этой земле.
— Он был в клубе. Музыка была такой громкой. Он устроил стрельбу. Повсюду были тела. Мы с Селиной спрятались под столом. Мы пытались выбраться, но он…он поймал нас.
Она закрывает глаза, крепко зажмурив их, и мне требуется несколько мгновений, чтобы понять, что она проживает воспоминание, а не говорит о том, что произошло сегодня вечером.
— Они забрали нас с Селиной из клуба. Он пытался… он собирался изнасиловать меня, — шепчет она, и от ее слов кровь закипает у меня в венах. — Я сказала, что девственница, и он остановился. Но потом сказал мне, что собирается продать меня, и они увезли меня на остров. Я была на острове, и я… я…
Ее красивое лицо искажается, когда на глазах появляются новые слезы.
В них едва ли есть смысл, но я понимаю суть. Ее забрали из клуба, похожего на этот перед тем, как привезти на аукцион, где я ее купил. Очевидно, пребывание здесь напоминает ей о том времени, и это травмировало ее. Выстрелы, должно быть, вызвали какой-то эпизод ПТСР.
— Посмотри на меня, — требую я.
И когда ее янтарные глаза наконец встречаются с моими, я говорю ей: — Никто не причинит тебе вреда. Я бы убил их первыми. Ты понимаешь?
Я легонько встряхиваю ее, когда она не отвечает, но ее глаза выглядят потерянными, расфокусированными, как будто она вообще не в данный момент, как будто она смотрит прямо сквозь меня.
Я знаю все о травматических переживаниях. Они все еще преследуют меня по ночам во снах. Но я не хочу этого для нее. Я не хочу, чтобы она боялась всю оставшуюся жизнь из-за того, что с ней случилось.
— Пойдем со мной, — говорю я, беру за руку и тащу к сломанной двери.
— Нет! — Кричит она. — Он где-то там! — Умоляет она, и это звучит так искренне, что я, черт возьми, почти верю в это.
Она отстраняется от меня, но я ловлю ее прежде, чем она успевает убежать обратно в свой угол, чтобы спрятаться.
— Я собираюсь показать тебе, Ария. — Я обнимаю ее за талию и тащу из комнаты. — Я собираюсь показать тебе, как заменить боль удовольствием.
Глава 22
Ария
Я едва могу дышать. Набрать воздух в легкие — слишком сложная задача в данный момент, пока мои чувства и разум играют со мной злые шутки. Я едва осознаю, что Матео куда-то ведет меня. Ноги движутся сами по себе. Я слишком погружена в свои мысли, чтобы даже сосредоточиться на том, что меня окружает. Оглушительная музыка оказывает на меня действие, возвращая в ту роковую ночь, когда Константин Карбоне и его люди похитили меня, навсегда изменив мою жизнь.
Я оцепенела от того, что происходит вокруг меня, пока не услышала низкий голос Матео, говорящий мне: — Посмотри вниз.
У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю вниз сквозь стеклянный пол на море людей в двадцати футах под нами, танцующих и двигающихся в такт музыке. Я резко поднимаю голову и понимаю, что вся комната, в которой мы находимся, сделана из стекла, с видом на клуб на триста шестьдесят градусов и вогнутыми стеклянными окнами от пола до потолка.
Я делаю шаг назад, но Матео прижимает меня к перилам. Его большие руки обхватывают мои и кладут их на холодные металлические перила по обе стороны от меня.
— Не отпускай, — говорит он. — Если ты отпустишь, Ария, будут последствия, — предупреждает он. — Ты понимаешь?
Я неуверенно киваю ему, крепче вцепляясь в перила.
Он исчезает позади меня, и я с трудом втягиваю воздух в легкие.
Моя паническая атака началась так быстро, что едва успела осознать происходящее, пока не оказалась запертой в туалетной комнате и забившейся
