братьев. Но цвет лица у нее более темный, даже более глубокий, чем у ее матери. Глаза у нее карие, а не голубые, как у Рэйлана. И у нее нет ни капли спокойного обаяния ее братьев. Она выглядит свирепой и немного дикой. Как будто ей совсем не хочется находиться в доме.
Рэйлан представляет нас.
— Риона, это моя младшая сестра Бо.
Она смотрит на меня, не улыбаясь. Не протягивает руку для пожатия, ее руки крепко скрещены перед ней.
— Приятно познакомиться, — все равно говорю я, почтительно кивая ей.
Я не обижаюсь, когда люди не дружелюбны. На самом деле, это просто отражает то, что я чувствую внутри себя. Так что меня это вполне устраивает. Никому из нас не нужно притворяться.
— Заходите, — говорит нам Селия. — Ужин готов.
Интерьер дома на ранчо открытый и просторный, а не тесный и уютный, как я ожидала. Вся мебель расставлена так, чтобы акцентировать внимание на массивных окнах и открывающемся виде на землю Бунов.
Все сделано из натуральных материалов. Голые деревянные доски на стенах и потолке, изношенные половицы. Все выглядит обветшалым и естественным, хотя и идеально чистым. Мебель также выглядит так, словно ее кто-то сделал вручную, включая огромный стол, на котором мать Рэйлана разложила столько еды, что хватило бы накормить целую армию.
Жена Грейди, Шелби, уже сидит за столом с двумя сыновьями, которым на вид около пяти и семи лет.
— Привет! — кричит она, когда мы входим. Она симпатичная и миниатюрная, ее светлые волосы заплетены в косу, а на щеках веснушки. Ее мальчики тоже веснушчатые, хотя у них такие же черные волосы, как у детей Бун. Они с голодом смотрят на еду, с нетерпением ожидая, когда взрослые сядут за стол, чтобы они могли поесть.
— Извините, что я не встала, — говорит Шелби, указывая на свой сильно выпирающий живот. — В мое время стоять — это большое усилие.
— Оставайся там, где ты есть, и сиди удобно, — говорит Рэйлан, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку.
Она закидывает руку ему на шею и дружески целует его в ответ.
— Ты чуть не пропустил свою первую племянницу! — обвиняет она его.
— Возможно, еще пропущу, — говорит Рэйлан. — Я не знаю, как долго мы останемся…
Все за столом обращают свои взгляды на меня, как будто это мое решение. Я должна сообщить им, что Рэйлан практически похитил меня, вез полпути сюда, пока я спала. Но я не хочу никому рассказывать о своих личных делах. И уж тем более, зачем мы вообще приехали.
— Я тоже не знаю, — говорю я.
— Не волнуйся, — говорит Селия, качая головой. — Мы знаем, что никто не может указывать Рэйлану, что делать. Меньше всего мы.
Теперь в голосе звучит нотка упрека. Я бросаю взгляд на Рэйлана. Совершенно очевидно, что все за этим столом его обожают. И все же он проводит большую часть своего времени на другом конце света. Почему именно так?
Обычно меня не интересуют семейные драмы людей. Но в данном конкретном случае мне любопытно. В Рэйлане гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Я хочу узнать о нем больше и одновременно чувствую, что мне не стоит с ним сближаться ни в каком виде, ни в какой форме. Это может привести только к неприятностям для нас обоих.
14. Рэйлан
Я не ожидал, что снова окажусь дома и испытаю столько эмоций.
Я думал, что забыл обо всем, что произошло в этом доме. Все запутанные связи, которые у меня были с этим связаны.
Но все это возвращается гораздо сильнее, чем я ожидал.
В каком-то смысле я рад, что Риона здесь, со мной. Это дает мне возможность сосредоточиться и не позволяет разговору с семьей стать слишком личным. Я знаю, они хотят спросить, почему я не навещаю их чаще. Но они не могут напасть на меня с этим в присутствии Рионы.
Я рад их видеть.
Мой брат Грейди никогда не скрывает того, что он думает или чувствует. А моя сестра Бо думает, что она держит все это в себе, но я всегда могу прочитать это по ее лицу. И мама. Я знаю, что она скучала по мне больше всего.
Лоусон и Такер выглядят, как два совершенно непохожих ребенка по сравнению с теми, кого я видел в прошлый раз. Лоусон был всего лишь малышом, едва говорившим, а Такер был застенчивым и милым. Теперь они оба болтают друг с другом со скоростью мили в минуту и яростно дерутся за последнюю булочку, пока Шелби не разнимает их и не заставляет сесть по обе стороны от нее.
Риона сидит, выпрямившись, на своем стуле рядом со мной, явно чувствуя себя, как рыба, вытащенная из воды. Южное гостеприимство может быть очень близким. Это тепло и радушно, но в то же время подавляюще и удушающе, когда вы к этому не привыкли.
Она до мозга костей городская девушка. Я уверен, что бесконечные зеленые холмы, деревянная мебель, запах лошадей и огромные блюда с ребрышками, печеньем и кукурузой в початках кажутся ей такими же причудливыми и экзотическими, как если бы я отвез ее в Шанхай и накормил ферментированной рыбой.
Хотя мне это нравится. Мне нравится видеть Риону не в своей тарелке. Не контролирующую ситуацию. Мне нравится видеть, как ее проницательные зеленые глаза изучают всех за столом, чтобы она могла адаптироваться и преодолеть трудности. У Рионы есть определенное неумолимое стремление преуспеть в любых обстоятельствах, с которыми сталкивается. Я такой же.
Сначала она пытается есть ребрышки аккуратно, используя нож и вилку, но вскоре понимает, что это невозможно. Она видит, как остальные из нас, особенно мой брат, набрасываются на ребрышки, как дикие звери, и в конце концов берет одно ребрышко обеими руками и откусывает большой кусок.
— Это очень вкусно, — говорит она моей маме. — Я вижу, где Рэйлан научился готовить.
— Он всегда готовил лучше всех, — моя мама кивает. — Он делает яблочный пирог лучше, чем я. В то время как бедный Грейди может выкипятить всю воду.
— Бо — худший повар, — говорит Грейди. Он просто констатирует факт, а не специально пытается вывести ее из себя, но моя сестра все равно бросает на него ядовитый взгляд.
— Я не люблю готовить, — говорит она.
— Я тоже, — говорит Риона.
Бо выглядит немного успокоенной тем, что кто-то хоть раз согласился с ней.
— Что ты любишь делать? — спрашивает она Риону.
— Работать, — быстро отвечает Риона. Затем она, кажется, понимает, что у нее должны
