class="p1">Мина подняла руки и стала оправдываться:
— Поняла-поняла, я ничего такого не имела ввиду, просто…
— Просто что? Неужели ты думаешь, что красивые не убивают?
Подруга замолчала. Мы долго шли в тишине, за это время я смогла рассмотреть местность. С обеих сторон находились лавки, столы и ткани для продавцов. Справа молодая дочь янбана советовалась с мамой, какую шпильку ей купить: с вишней или с персиком, как у Чиннё. В другой стороне мальчики-простолюдины смотрели на старика, готовящего тток. Он брал рисовую муку, замешивал тесто в маленькой круглой бочке, после клал получившейся на крепко держащийся пенёк и бил толстой, тяжелой и деревянной палкой часто и с силой. Когда все было отбито, старик слепил из теста круглые формы и дал детям. Они улыбались до ушей.
Через двадцать минут мы добрались до маленькой площади. Протолкнутся было негде. Сюда сошлось большинство господ, садори и обычного народа. Все они смотрели на выступление актеров в масках, где как раз и выступал Кёну.
— Я не думала, что в этом году будет столько людей, желающих посмотреть на квантэ! — первой заговорила Мина.
— А как же, здесь же выступает красавец Кёну, — влезла в разговор крестьянка, что находилась поблизости.
— Хаха, он не просто красавец, а благословение! — поддержала женщину подруга рядом.
Мы не стали спорить и кивнули.
…
Мы не начали сразу смотреть представление. В какой-то момент мы на ненадолго отвлеклись на еду, так как наши животы начали издавать громкое бульканье, которое можно было услышать аж за несколько метров. Увидев большой выбор танхулу у одного из ларьков, Мина сразу же остановилась и не смогла не купить и не попробовать её. Это была мамгукская сладость. Люди обычно готовили и ели её зимой, но в этом году премьер-министр церемоний Мин разрешил продавать и во время Чильсока. Для танхулу брались различные ягоды или фрукты, насаживались на тонкие деревянные палки в длину примерно двух ладоней и обмакивались в сахарный сироп. Мина взяла себе с мамгукской грушей и с мандаринами с южных островов Михвы. Я тоже решила взять себе одну, но с боярышником.
Вернувшись к площади, кое-что изменилось.
— Что зачудеса! — воскликнула Мина.
Это удивление можно было понять, потому что за короткий промежуток времени представление актёров в масках превратилось в театр теней. Точнее они начали готовится к нему. У самого края площадки, где ранее находилось отгороженное пространство для квантэ, поставили высокие палки, доходящие до двух метра с половиной в высоту и также в длину. Посередине образовался прямоугольник, и на него натянули простую нетолстую ткань. Факелы и фонари понемногу стали везде тушить, а квантэ в свою очередь направили свет на бумагу с внутренней стороны. Для проверки один из актеров — это был низкий мальчик лет десяти-одиннадцати — отошел на небольшое расстояние к толпе, а другой направил фигурку бэкхо на середину полотна. Тень тигра показалась. Это казалось очень волшебным и необычным явлением. Тот квантэ, что проверял видимость теней быстро прошмыгнул за ткань, и представление стало готовиться к началу.
Чтобы посмотреть театр теней люди садились прямо на песок. И дети, и взрослые со всей любопытностью следили за действиями, исходящими от актеров.
— Можно мы пойдем и посмотрим представление, принцесса? — Мина мельком посмотрела на меня, но не смогла скрыть смущение.
— Да, — только я и успела проговорить, как подруга, взяв за рукав моего чогори, уже повела искать свободное место.
Мы все проходили, то вправо, то влево, но свободного места так и не находилось. Мина начала понемногу злиться и шептать ругань под нос. Это вызывало у меня только улыбку. Вдруг с дальнего западного конца начал вставать человек. Мина заметила движение и сразу потащила к тому месту. Мы приближались достаточно быстро, благодаря кое-кому.
«Сразу видно, как она хочет увидеть тени».
Как только мы подошли, человек окончательно встал. Он прошел мимо меня. Неожиданно по телу прошлись мурашки, а холод заполонил конечности.
«Разве это нормально?»
Мне бы не хотелось испытать снова противные ощущения, но из-за непонимания причины внутреннего страха, мое любопытство взяло вверх, и я повернулась. По дороге, повернув направо к улицам, шел мужчина. Высокий, жилистый и во всем черном. Силуэт. Это был знакомый силуэт из моего сновидения. Не смотря на Мину, я непроизвольно начала делать пару шагов вперед. Все больше и больше. Что-то меня всё тянуло узнать, кто это и откуда знаю, но в то же время я боялась. Не думая, дошла до одной из лавок, что продавали сладкие бататы, и остановилась.
«Что такое?»
Я повернулась и заметила, что далеко отошла от подруги. Мина уже сидела, положив ноги друг на друга.
«Стоит ли мне идти за тем мужчиной?», — все вертелось в голове, постоянно повторяясь глухим эхом.
Представление всё ещё готовилось. Видимо все-таки нашлись проблемы для того, чтобы пораньше начать. Спустя пару секунд факелы и фонарики до конца потушили, а зрители стали хлопать в ладони. После минуты того, как тишина вернулась, низкий и мягкий мужской голос, исходящий из полотна, стал рассказывать:
— Когда великие сащин жили и правили землями, родился первый персиковый …
Не желая дальше слушать после слова «персиковый», я развернулась и побежала от площади с представлением в торговые улицы. На первом месте мне нужно было догнать человека, если он был им, а не то, что могло вызвать у меня сыпь.
* * *
Даже если бы я имела хорошую военную подготовку, чем была бы сейчас рада, то все равно не успела. Мое дыхание утяжелилось, а ноги стали невесомыми. Люди по дороге косо смотрели на меня из-за бега, но я не могла потерять незнакомца из сновидения. Время шло, пока я ходила по различным освещенным улочкам. Внутренний голос с самого начала где-то внутри скребся и говорил:
«Ты опоздала, Хваён!»
Мне не хотелось признавать, но все-таки я потеряла его. Не нужно было сомневаться во внутреннем чувстве, когда ощутила из-за мужчины леденящий душу страх. Шаг за шагом местность сменялась, и где-то свет становился тусклее. Я далеко ушла от Мины, и это было опасно. Завернув налево, где больше исходил теплый свет, почувствовала какое-то странное чувство. То, что я видела, давало старые, знакомые ощущения. С правой стороны находились лавки с золотыми и серебряными украшениями, а слева — тканей. Что-то в глубине меня подсказывало, что неспроста я здесь, но не могла понять причину. Все дальше заходя на улицу, ощущения так и хотели вырваться и закричать. Я шла и шла, пока не увидела знакомое.
— Эй, ты, слуга, как
