я говорю правду. Можете допросить меня с помощью ваших препаратов, но пусть это будет между нами, умоляю, – под конец он действительно взмолился.
Полковник задумчиво на него посмотрел и махнул рукой в сторону выхода:
– Проваливай.
– Может стоило сделать ему укольчик? – спросил я. Хоть я и знал, как это спецсредство работает, но то теория. Было интересно посмотреть на практике.
– Да нет, убеждён, он говорит правду. По нему всё очень хорошо видно, вряд ли такого придурка стали использовать. Он бы слишком нервничал на блокпосту. Не стоит тратить на него время, – отмахнулся Альварес. – Давайте следующего.
Ввели женщину. Ей на вид было лет сорок, не сказать, что красивая, но и не сказать, что уродина. Обычная внешность, в которой не было ничего особенного, да и фигура такая же. Ничего не выделялось. Она была совершенно спокойна. Подтвердила, что была в городе, на концерте, давно планировала эту поезду, очень сильно просила, поэтому ей дали разрешение. Разумеется, полковник всё это отлично знал, у него были все данные по каждому из тех, кто посещал город. В их число входили и причины, почему им дали пропуска.
– Ясно. Начинайте, – приказал полковник.
Мы с Рэйнольдсом схватили её за руки и усадили на стул. Особого сопротивления она не оказывала, лишь инстинктивно дёрнулась и с ненавистью посмотрела на нас. Врач, не теряя времени, сделал ей укол.
– Три-четыре минуты и можно начинать.
Она попыталась вырваться, но мы держали её достаточно крепко, да и силы были неравны. Довольно быстро она обмякла и мы, повинуясь молчаливому указанию полковника, отпустили её. Попыток встать она уже не делала.
– Ваше имя? – начал Альварес.
– Алина Морбрахт.
– Возраст.
– Сорок восемь лет.
– Кем работаете?
– Бухгалтерия горнодобывающей компании, – она отвечала с трудом, совершенно без эмоций. Голос покойника.
– Вам понравился концерт на прошлой неделе?
– О, да! Моя любимая группа, – тут в её голосе прорезалось немного эмоций.
– Зачем вы ещё поехали в город? – полковник решил сразу перейти к делу.
– Город интересен. Тут хорошо, но там интереснее.
– Что вы отвезли в город. Полный перечень.
– Моя сумка, косметика, документы, пропуск, ручной коммуникатор, одежда, которая была на мне, ампулу.
– Что было в ампуле?
– Не знаю.
– Что могло быть в ампуле? – Альварес попробовал зайти с другой стороны.
– Что-то опасное для имперских солдат.
– Вы догадывались, что там что-то опасное?
– Конечно! – охотно согласилась Алина.
– Но не знаете, что?
– Какое-то вещество, только это может быть в ампуле.
– Это мог быть яд?
– Мог.
– Почему вы согласились это провезти?
– Ненавижу Империю! – эту фразу она сказала громче, чем всё предыдущее. Видать, спецсредство подавляло человека не полностью. Иногда какие-то эмоции прорывались наружу, возможно, самые сильные.
– Имя того, кто дал вам эту ампулу?
– Я не знаю.
– Хм…он не из вашего посёлка?
– Нет.
– Кто он? Кем работает?
– Пилот транспорта, который забирает продукцию.
– Кому вы передали ампулу в городе?
– Не знаю.
– Как это произошло?
– На концерте. Ко мне подошла женщина и потребовала её отдать. Я отдала.
– Почему пилот транспорта обратился к вам?
– Не знаю.
– Кто-то из посёлка знал про эту ампулу?
– Нет.
– Мог пилот передать кому-то другому ещё что-то?
– Не знаю.
– Ладно, хватит, – Альварес посмотрел на нас. – Тащите её во вторую комнату, потом мы заберём её с собой. Повезло нам, со второй попытки попали, куда нужно. Доктор, долго она будет в таком состоянии?
– Минимум тридцать минут.
– Хорошо. Давайте третьего.
С третьим возиться не стали. Это был молодой парень, который нервничал, что было вполне естественно. Он сам предложил допросить его под спецсредством, что мы и сделали. Ведь это мог быть ход в расчёте на то, что мы бы сразу поверили, что он ни в чём не замешан и отпустили его. Полковник уже через несколько минут убедился, что этот парень не при делах, приказал доктору вколоть ему антидот с болеутоляющим.
– Спасибо за сотрудничество, вы свободны, – сказал он парню на прощанье. Тот всё ещё был в прострации, лишь медленно кивнул в ответ и направился к выходу.
– Улетаем? – спросил Рэйнольдс.
– Да, через пару минут. Что думаешь?
– Другие посёлки всё равно есть смысл проверить. Возможно, были и другие доставщики, останавливаться не стоит. Пилота мы легко установим, но если его тоже использовали в тёмную, на этом всё может оборваться. Жаль, что у нас нет сотрудников СБ, у них куда больше опыта в таких расследованиях.
– Да, жаль, – согласился Альварес.
– Что будет с этой Морбрахт? – спросил я.
– Пока не решил. Она причастна, конечно. И знала, что не конфетки перевозит. Если мы больше никого не найдём, то придётся ответить именно ей. Ладно, грузите её в гравикар, отправляемся дальше.
– Куда вы её тащите? – возмущённо завопил коротышка Кики.
– Господин, вы не создали нам никаких проблем до этого, не создавайте и сейчас. Эта женщина созналась в соучастии в преступлении, мы забираем её на свою базу. До выяснения остальных деталей. Возможно, она вернётся, – объяснил ему полковник довольно мирным тоном.
В других посёлках мы ничего нового не обнаружили и полетели обратно в город. Только зря возились, но проверить всё равно стоило. Очевидно, нужно было ждать новостей с другого континента, где должны начать работать с пилотом. Я предполагал, что результатов там не будет. Слишком умно действовали эти люди. Были ещё химические производства, но это тоже было сомнительным следом. Два предприятия, на каждом из которых работали сотни людей. И почти каждый мог сделать этот яд, зная формулу.
Хотя я предполагал, что если результатов не будет, то всех сотрудников химических предприятий начнут допрашивать с применением спецсредства. Надеюсь, его на всех хватит. Да, это займёт очень много времени, но если выбора нет, то его нет. А выбора действительно не было! Два солдата – не потеря. Обидно, конечно, но они сами виноваты, да и на нашей боеспособности это никак не сказалось. Но кто знает, что ещё придумают те люди и не будет ли в следующий раз гораздо больше жертв?
Мы вернулись перед закатом, но для нас день не заканчивался. После ужина была наша
