Скользкий какой-то тип. Он еще визитку оставил.
Она вышла в приемный зал, заглянула за стойку и вернулась на кухню.
– Вот. – Элла протянула мне записку. – В дом я его, понятное дело, не пустила, но он просил вас зайти к нему, как будет время.
На визитной карточке были указаны имя и адрес. «Аспен Мор. Заставная улица, дом 12». Значит, он из местных, стало быть, не тот, что приходил к шерифу.
– Полагаю, вы не знаете, кто он и чем занимается?
Элла покачала головой.
– Городок у нас, конечно, маленький, но со всеми, ясное дело не перезнакомишься. – Она с тревогой посмотрела на меня. – Вы собираетесь пойти к нему?
Я положила визитку на подоконник.
– Раз он так хочет меня увидеть, надо выяснить, почему.
Глава 26
– Только одна не ходите, – предостерегла она. – А то мало ли что. Возьмите с собой шерифа.
Вот уж с кем с кем, а с ним я точно не хотела лишний раз пересекаться.
– У мистера Бартела и без меня работы хватает.
– Ну, тогда этого… Хардвина, – не унималась Элла. – Он-то уж точно не откажет, а вам все спокойнее будет.
Опять она за свое. Сомневаюсь, что дело только в мнимой «угрозе» от неизвестного Аспена.
– Не думали открыть брачное агентство? – не удержалась я. – С таким рвением будете грести деньги лопатой.
– Тебе бы о них тоже подумать не мешало, – заявила Элла. – О деньгах в смысле. Ребенка учить надо, семейное дело поднимать… И про налоги не забывай. А уж про еду вообще молчу: сама видишь, сколько на нее уходит. А с мужчиной всяко легче.
– Ну, это с какой стороны посмотреть. Зависит от мужчины. Можно и в золотой клетке оказаться.
– Это если ума нет, – Элла постучала себя по голове. – Но ты девка башковитая, и в людях разбираешься. – Она махнула рукой. – Да что я говорю! Будто сама не знаешь, что шериф человек достойный. Такой не обидит и дом держать будет. А с Хардвином вообще припеваючи заживешь: у гномов деньги завсегда водятся. Характер, правда, не сахар у них, но и исключения бывают. Хардвинов батюшка жену на руках носит. Живет себе как царица, ни в чем отказа не знает.
Я вспомнила его слова о том, что его мать человек, и воображение тотчас нарисовало картинку: коренастый и приземистый Рубур Фоинсон держит на руках длинноногую красотку-южанку.
– Вот-вот. – Элла по-своему истолковала мою улыбку. – То-то же. Значит, Хардвин тебе больше по сердцу.
– Нет!
Не хватало только, чтобы энергичная соседка устроила самодеятельность. А она может, тут сомнений нет.
– Значит, все-таки шериф?
– Давайте-ка я помогу вам с уборкой. А потом займемся обедом.
***
После обеда я забрала Киду из школы.
– Ну, как прошел первый день?
– Нормально.
Она не выглядела расстроенной, впрочем, как я уже убедилась, Кида при необходимости умела создать видимость, что все хорошо.
Взявшись за руки, мы пошли вниз по улице.
– Познакомилась с кем-нибудь из ребят?
– Меня заставили выйти к доске и рассказать о себе, – пробурчала она. – Такая глупость!
Я тоже не совсем понимала этот обычай. С одной стороны, конечно, хорошо, а с другой… Как ни крути, а для ребенка, тем более новенького, это тот еще стресс. Но главное: я сама ничего толком не знала о прошлом Киды. Интересно, как же она выкрутилась?
– И что ты сказала?
Кида пожала плечами.
– Правду. Что я жила с мамой, но она умерла и меня отправили в приют, а потом ты взяла меня под опеку. Еще сказала, что люблю рисовать и читать книги. О том, как помогаю тебе по хозяйству, о нашем коте и о том, как мы приютили соседку. – Она посмотрела на меня и хитро улыбнулась. – Знаешь, какое самое главное правило на допросе?
– И какое же?
Ее улыбка сделалась шире и довольней.
– Держаться как можно ближе к правде, а если и придется сочинять, то говорить только то, что нельзя проверить. Но лучше всего увести разговор в другое русло: вот я, например, начала рассказывать про кота и про сад. Ну и про соседку еще.
– Да ты у меня прямо шпионка.
Я даже не знала, радоваться этому или насторожиться ее умению заговаривать зубы. А еще поймала себя на мысли, что, возможно, мне пригодится совет Киды, если шериф опять надумает копаться в моем прошлом. Хотя «опять» - неверное слово. Он и не прекращал этого делать.
– Я бы хотела стать агентом секретной службы, – мечтательно протянула она. – Ты знала, что туда берут женщин?
– Значит, ты уже передумала быть швеей? – подначила я.
– Буду шить на досуге, – рассмеялась она.
– Так что там с ребятами? Тебя никто не обижал?
– Нет, – Кида покачала головой. – Но я ни с кем особо и не разговаривала. Кажется, они меня сторонятся.
– Тебе не обязательно с ними дружить, если не хочешь.
– Вообще-то хочу. Просто не знаю, с чего начать разговор.
При всей своей воле к жизни, она была практически не социализирована, что в общем не удивительно, учитывая, что всю жизнь она фактически провела в затворничестве. От этой мысли защемило в груди: захотелось прижать к себе Киду, но еще больше, чтобы у нее, наконец, появились друзья.
– Попробуй подойти к ним завтра. Предложи взять тебя в игру. Иногда стоит самой сделать первый шаг.
– И мир улыбнется в ответ? – продолжила Кида. Увидев мое удивление, пояснила, – так мама говорила.
– И она была права.
– Хорошо, – сказала Кида после короткого раздумья. – Я попробую.
***
Следующим утром, проводив Киду в школу, я отправилась на Заставную улицу. Внутри пока еще вяло копошилась тревога, и по этой причине я и решила выяснить все как можно раньше.
Заставная улица находилась ближе к окраине в тихом, но неуютном квартале. Я не могла назвать его «злачным», нет – просто, в отличие от остальных шумных и ярких улиц, здесь все было каким-то серым и невзрачным.
Двенадцатый дом стоял между обшарпанной мастерской по ремонту обуви и такой же обшарпанной посудной лавкой, судя по всему, давно закрытой.
Зато нужный мне дом блестел новыми
