Я даже не сразу разбираю, в чем именно меня обвиняют. Через пару секунд, наконец, выясняется, что я провинилась чересчур вульгарным поведением на танцполе.
Это уже слишком! Чувствую, как меня раздувает от гнева и невысказанного за эти годы. Самое обидное, что я совершенно не умею двигаться под современную музыку. На самом деле я просто стою на одном месте, робко переминаясь с ноги на ногу, и однообразно машу чуть сжатыми кулачками. Все! Я даже талией не кручу «восьмерок» или как это там называется??… не то что бы тем, что пониже!
Но ругаться на людях не стану, конечно. Поэтому, когда Бент шипит очередное:
— Какого черта я вообще сюда притащился??
Отвечаю максимально спокойно:
— Можешь уходить, — и столкнувшись с его опешившим взглядом, добавляю, получая искреннее удовольствие от того, как вытягивается лицо мужа, — ты прав, не стоило приходить. Без тебя было бы гораздо веселее.
Привлекательное лицо Бента искажено злобой. Он больше ничего не говорит. Только прожигает меня лучами ненависти и разворачивается к выходу.
— Все в порядке? — сочувственно спрашивает миловидная шатенка с двадцать четвертого этажа.
— Да, все нормально, — переступаю через окутавший меня стыд и вновь улыбаюсь танцующим. — У Бента был тяжелый день. Он просто устал… — зачем-то произношу привычную скороговорку, отключая на этом мысли и отпуская себя плыть по бурному течению модного хита…
Мне даже удается ненадолго абстрагироваться от реальности и просто плыть на быстрых волнах энергичной песни.
Глава 32. История IV. Избания XVI век (продолжение)
— Позвольте пригласить Вас на танец, прекрасная донья, — оборачиваюсь на гнусавый голос носителя редкой бородки и противных усиков.
Мне неприятен его липкий взгляд, скользящий по моим формам. Но еще больше меня расстраивает грустный взгляд его полноватой супруги, оставшейся без партнера. Однако приличия требуют, чтобы я согласилась. Иначе плешивый обидится, прими я приглашение другого кабальеро на следующий танец. Вздыхаю, намереваясь подарить павану, которая открывает сегодняшний бал, юркому вельможе. Но нас прерывают:
— Донья уже приглашена, — слышу за спиной низкий голос, заставивший вздрогнуть всем телом.
Не могу сдержать эмоции! Все, на что меня хватает — это опустить глаза и до боли сжать веер из черного кружева. Не может быть. Нельзя верить! Если это обман восприятия, разочарование будет слишком болезненным. Я просто не смогу собрать себя заново.
Избанец еще тут. Ждет чего-то.
— Вам нехорошо? — допытывается он.
— Все в порядке, — чудом нахожу в себе силы ответить. — Мне лишь неловко от того, что запамятовала. Танец действительно обещан дону… — запнулась в ожидании подсказки.
Как мне назвать его?
Я стою вполоборота, боясь поднять взор на того, от чьей внушительной фигуры исходит жар. Я вижу лишь кончик его обуви и дрожу от страха, что он вот-вот исчезнет.
Вот сейчас, еще мгновение, и все это окажется очередным сном или плодом моего воображения. Еще секунда, и призрак любимого растает в мрачном свете плачущих воском свечей. Такое уже случалось со мной. С тех пор, как ко дню своего девятнадцатилетия я ощутила дикий толчок воспоминаний, ворвавшихся в душу ярким торнадо…
— Барону фон Варгеру, — слышу имя, которое вызывает у меня нервный смешок. — Вам лучше поспешить, синьор, — надменно добавляет он, — Вы загораживаете нам дорогу.
— Что ж, попытаю счастье в следующий раз, — ретируется, наконец, дон.
А я замираю, глядя на протянутую ладонь с резкой линией знакомых узоров.
Это правда! — пульсирует в висках, грозясь вот-вот вырваться наружу судорожным стоном. Чувствую, как слезы застилают глаза, мешая любоваться расплывчатой картинкой родных изгибов крепких пальцев.
Не в силах более ждать резко оборачиваюсь, чтобы наткнуться на обжигающий душу взгляд, полный сумасшедшего триумфа.
Он нашел меня! Вот что кричат его глаза, заражая мой разум счастливым безумием. Он смог!..
* * *
Послышались первые аккорды торжественной паваны.
Король и королева медленно прошли в центр бального зала под аккомпанемент тамбурина и нежной флейты.
Характер этого танца позволял придворному обществу блистать изяществом и грацией. А потому собравшиеся с нетерпением ждали, когда же, наступит их черед присоединиться к правящей чете, дабы продемонстрировать свои изысканные манеры. Наконец, первые па были исполнены и дофин со знатной дамой прошествовали вперед, чтобы проложить путь остальным парам.
И вот уже мы совершаем первый обход зала перед началом танца, как и полагалось по регламенту. Приветствие короля и королевы. Руки дрожат в нетерпеливом ожидании минуэтов. Тогда мы сможем прикасаться друг другу.
Варг тоже одет в черный строгий костюм по местной моде. Но вместо раздражающего треугольника как у донов, у него настоящая борода и усы с еле заметным рыжим оттенком. Волосы острижены короче привычного. Сейчас они чуть касаются накрахмаленного воротника.
Однако даже так мой Тазрн выделяется из общей массы не только впечатляющим ростом, но всем своим видом, не соответствующим дворцовому этикету. Он напоминает, скорее, простолюдина, выбившегося в богатые буржуа, чем утонченного кабальеро.
Но если учесть, что он иностранец, облик, несомненно, допустим. В виде исключения.
Мы молчим. По сути даме даже взгляд разрешено поднять только под конец танца. Но я все же украдкой рассматриваю любимого из под опущенных ресниц. Во время паваны не принято переговариваться, хотя пару слов, сказать, конечно, можно. Но я не могу. Есть вероятность, что как только я разомкну уста, оттуда вылетят сдавленные хрипы или того хуже — шумные рыдания. Поэтому, оберегая расслабленный покой танцующих придворных, я изо всех сил сжимаю искушенные губы.
— Посмотри на меня, — хрипло просит Варг.
Вскидываю глаза и забываю, как дышать. Столько слов в нашем молчании, столько вопросов и громких восклицаний в тишине наших скрестившихся взглядов.
— Я заберу тебя, — ставит он меня в известность.
Еле заметно качаю головой. Это невозможно. Я замужем. И Костольдо не последний человек в стране. Он герцог. Слишком много власти, слишком много денег и взглядов на его фамилии.
Нас не выпустят из Избании. Но даже если я каким-то чудом смогу убежать из страны с любовником, за нами начнется погоня. Будет скандал. Международный.
М-да, прекрасная Елена нового времени… Только вот нерушимых стен Трои больше нет. Хотя даже они не спасли ту — чужую любовь.
Юбка становится совершенно не подъемной. Как и груз осознания нашего отчаянного положения. Подол платья нельзя трогать, лишь волочить за собой, показывая ловкость движений.
Варг читает все в моем обреченном взоре. Нам не нужны слова. Нескольких секунд ему хватает, чтобы почувствовать весь ужас, сковывающий мою израненную душу.
— Я видел Костольдо, — сообщает Варг так, словно это ответ на все мои вопросы и сомнения.
Всего мгновение уходит на то, чтобы я
