на открытом воздухе. Когда я подошла, Орсон уже ждал меня – в узких брюках и белоснежной рубашке с оранжевым галстуком «Гермес», на котором были нарисованы опрокинутые каяки. Мы поздоровались, прижавшись щеками друг к другу.
– Выглядишь чудесно, – тихо сказал он, когда мы сели. – Надеюсь, ты не возражаешь – я уже заказал шампанское и дюжину устриц для начала.
Шампанское оказалось винтажным розовым «Дом Периньон». Потягивая его, я открыла меню, которое мне предложил официант, и чуть не упала в обморок, когда увидела цену бутылки – примерно столько на черном рынке в Америке, наверное, дают за печень.
Откуда у этого ребенка столько денег?
Мы выбрали дегустационное меню из тапас с подобранными винами. Беседа шла легко и непринужденно, особенно по мере того, как я пьянела. Я чувствовала, что на нас посматривали с осуждением, но мне уже было все равно.
Ужин закончился около одиннадцати вечера. Орсон настоял на том, чтобы заплатить за нас обоих, причем наличными. Он буквально вытянул из кошелька пачку стодолларовых купюр, как фокусник вытаскивает цветы из шляпы. Я посмотрела на сумму счета и с удивлением поняла, что это почти треть моего месячного платежа по ипотеке. Очевидно, у Орсона богатая семья или иные источники дохода помимо работы, но не будем смотреть в зубы дареному коню, особенно если учесть, что я собираюсь вскоре его поцеловать.
Потом мы просто превратились в молодую парочку, целующуюся на тротуаре под неодобрительными взглядами сингапурцев, в жизни которых не хватало секса.
– Куда теперь? – спросил он, а его язык был у меня в ухе.
– Ко мне? Или к тебе? – уточняла я, и теперь мой язык был в ухе у него.
– Голосую за первое. Какой у тебя адрес?
Вскоре мы уже возились на заднем сиденье, несмотря на то что между нами было установлено детское автокресло. Водитель великодушно делал вид, что ничего не замечает, ну или его больше волновало, поставим ли мы ему пять звезд в приложении в конце поездки. Какой бы ни была его мотивация, он глядел только на дорогу, несмотря на доносящиеся звуки поцелуев.
Мы наконец добрались до моей квартиры в Кэрнхилле, не выпуская друг друга из горячих объятий. Я открыла дверь и повела его внутрь. В тишине мое сердце колотилось так громко, что я начала думать, не разбужу ли этим соседей.
– Красиво у тебя тут, – только и успел сказать Орсон, и я увела его в спальню. А затем – танцы до упаду! Шучу. Какой же я все-таки ботан.
4:00. Орсон ушел. Кажется, он пытался уйти, не разбудив меня, но я сплю чутко, так что от малейшего движения на кровати меня выстреливает из царства грез, как из пушки. Он смущенно улыбнулся, стоя в белых трусах и сжимая в руках свою одежду, и со взъерошенными волосами, как у Гарри Стайлса, выглядел так, будто его засекли на месте преступления.
– Извини, я не хотел тебя будить, ты так сладко спала.
Я озорно улыбнулась.
– Это твоя заслуга. Может, останешься на ночь? Я ради тебя даже готова рискнуть и опоздать на ра– боту…
Я провела пальцами вверх по его правому бедру.
– О, э-э-э, не стоит, – сказал он сконфуженно. – Я, это, храплю, и, э-э-э, у меня утром презентация, а все материалы к ней дома.
– Конечно, иди, – сказала я с ноткой разочарования. – У нас всех есть свои дела, правда же?
– Правда, – ответил он. Потом наклонился и неуклюже поцеловал меня в лоб. – Слушай, я тебе позвоню, ладно? Будем на связи. Я тебе напишу чуть позже.
– Хорошо, – спокойно сказала я. Как только входная дверь за Орсоном захлопнулась и щелкнул автоматический замок, я закрыла глаза и с блаженством соскользнула обратно в свои сны, наполненные шампанским и эндорфинами. Жизнь прекрасна. И я просто чемпион «Спонка».
Скорее бы рассказать Линде.
Глава 16
Пятница, 18 марта
7:20. Проснулась с дурацкой ухмылкой на лице. Даже не помню, когда до Орсона у меня последний раз был секс. Ощущение такое, будто это начало великолепной главы моей жизни, в которой будет найдено лекарство от рака, политики станут работать на благо людей, награбленные сокровища античности вернутся в родные страны, ну и все в таком духе.
8:15. Решила не рассказывать ни Линде, ни Мелиссе, ни кому бы то ни было еще о том, что моему любовнику чуть больше двадцати, и уж тем более о том, что была с ним на свидании. Им никогда не понять.
8:30. Приветствовала каждого встреченного коллегу широкой блаженной улыбкой – но, конечно, никто не заметил разницы, потому что у большей части адвокатов души мертвы, ну или же они слишком заняты, чтобы обращать внимание на такие вещи. Но мое триумфальное шествие заметила Кай, которая аж показала мне большие пальцы вверх, как только увидела.
Рада, что твое «мероприятие по работе» прошло суперски;) – написала она через пару минут.
Я нежно посмотрела на экран. Кай такая чудесная. Я позвонила ей, и мы пять минут хихикали, пока я рассказывала ей чуть отредактированную, приличную часть истории. И ничего, что Суреш был в комнате, потому что мне нужно было кому-то рассказать о свидании.
Суреш после этого звонка помрачнел. Он не поздравил меня, наоборот, определенно выглядел недовольным.
– Мне даже не нужно узнавать все детали, чтобы понять, что ты совершаешь ошибку, встречаясь с этим мальчиком, – произнес он снисходительно. Явно подслушивал мои секретные рассказы Кай.
– А тебе-то что? – спросила я, переходя в оборону.
Его лицо было непроницаемо.
– Я просто беспокоюсь о тебе, вот и все.
– Ну да. – Я подняла бровь. – А я думаю, что твои комментарии на тему моей личной жизни неуместны. Пора провести какие-то границы.
Он встал и стремительно вышел из комнаты.
Мужчины! Сидишь с ними в одном кабинете, а они уже считают, что имеют право совать нос в твои дела.
20:50. Поужинала с Сурешем в дорогом суши-баре в гостинице «Фулертон» (он угощал). Днем он извинился и захотел загладить вину. Он был довольно молчалив. За роллами «Калифорния», сашими и бутылочкой саке он невзначай упомянул, что с Анушей у него дела шли неважно из-за того, что она не хотела переезжать в Син– гапур.
– Ей только что предложили повышение по работе, и она считает, что сейчас неподходящий момент для переезда.
Он уже почти пять месяцев не видел Анушу. Хм-м-м.
21:45. Орсон так и не написал. Хм-м.
23:05. Листала профили в «Тиндере», чтобы убить время (о «Кэнди Краш» уже и не вспоминаю). Увидела там
