Книга Избранница Дикой Охоты - Мари Дюкам

Решив не испытывать терпение всадника, я вернулась к остаткам еды и с опаской заглянула в свою кружку. Варево в ней пахло ягодами, незнакомыми травами и мёдом. От кружки всё ещё шёл пар: когда её только принесли, жидкость в ней чуть ли не кипела. Отхлебнула осторожно, придерживая натянутыми на ладони рукавами.

Терпко-сладкая, она согрела сначала горло, а потом и желудок, тёплым клубком свернувшись внутри. Я и сама не заметила, когда успела так замёрзнуть. Пара глотков сумели обогреть всё тело, и теперь я вдруг осоловело заморгала, с трудом борясь с нахлынувшим сном.

— Предлагаю отправиться спать. — Я еле сдержала зевок. — Завтра ранний подъём…

— Дальше ты пойдёшь одна.

Сон сдёрнуло с лица, как тончайшую ткань. Меня словно приморозило к лавке, а в мозгу прокрутилась кинолента всех сегодняшних разговоров. Рейнар ни полусловом не обмолвился, что оставит меня одну. Да нет же, я не ослышалась, мы совершенно точно договорились утром пойти в Хельгланд. Похоже эти разговоры о магии запутали мне мозги: понадеялась на мужчину, связанного проклятием. Какая глупость.

Усилием воли я разжала пальцы, до боли стиснувшие кружку, а лицу придала выражение равнодушного любопытства — во всяком случае, надеялась, что так это выглядит со стороны.

— Ты должен меня защищать, — напомнила я.

Напускное спокойствие в голосе далось на удивление легко.

— Это лучшая защита, которую я могу обеспечить, — туманно ответил всадник.

Я зря беспокоилась о лице: Рейнар вовсе на меня не смотрел, всё его внимание поглотили пятна на деревянной столешнице. Всегда серьезный, сейчас он хмурился ещё больше обычного. С минуту мы молчали, я ждала продолжения, а всадник избегал поднимать взгляд своих голубых глаз. Меня так и подмывало спросить, какого чёрта тут происходит, но я вовремя ухватила себя за язык.

В самом деле, если Рейнар решил жить в ожидании мгновенной гибели, то кто я такая, чтоб его отговаривать? Мне без него только лучше: мало ли что может произойти, стоит нам пересечь границу Алатрута. Да и ищут нас вместе… Я почти убедила себя, что всё в порядке. Но от чего же тогда сердце сковывает непонятная тяжесть?

Поглубже натянув на лоб отвратительную шапку, я встала, намереваясь уйти прямо сейчас. Ещё остались выданные цвергами сухофрукты и сушёное мясо, а на дне заплечной сумки спрятаны остатки украшений. Уж не пропаду.

Кивнув вместо прощания, я повернулась — и с каким же облегчением ощутила опустившуюся на плечо тяжёлую мужскую ладонь.

— Но лучше разойдёмся завтра, Агата.

* * *

Комната над трактиром, которую снял Рейнар, оказалась куда беднее дома Гуотты. Из-под хлипкой двери тянуло холодом, от окон даже с закрытыми ставнями и вовсе дуло. Ни камина, ни очага в комнатке не было: тут еле помещалась кровать у одной стены, широкая кадка вместо ванны у другой, а между ними — покосившийся стол. Интересно, рыцарское отношение к прекрасным дамам в этом мире в чести? Или мне придётся отвоёвывать себе кусок постели?

Но задаться этими вопросами вслух я не успела. Всадник оставил тёплый плащ и меч на столе, а сам вышел в коридор. Он вернулся с двумя вёдрами воды, опрокинул их в кадку и, не глядя на меня, снова ушёл. Сама общительность, ей богу!

Пока я стаскивала с себя опостылевшей дублет и с наслаждением распутывала волосы, Рейнар успел наполнить кадку. Выходя в очередной раз, он буркнул:

— Вернусь к полуночи.

Дверь за ним закрылась с противным скрипом.

Всадник и раньше казался суровым, но теперь, узнав мою историю, совсем замкнулся. Хотя, чего я ждала? Что он радостно включится в операцию «Спасение Триединой»? Не сдал своему начальнику — спасибо и на этом. Да и какое мне дело до его настроения, если утром мы попрощаемся навсегда.

Раздевшись догола, я осторожно потрогала воду. Принесённая кипятком, она быстро остывала — как бы не закончить купание в ледяной ванне. Погрузившись в неё по плечи, я первым делом тщательно промыла волосы. Только трижды прополоскав их, почувствовала себя наконец-то чистой. Жаль, времени на неспешное оттирание каждого сантиметра кожи не оставалось: я уже клацала зубами от холода.

Чистой одежды не было, поэтому пришлось облачаться в давешнюю рубаху со штанами. Будь в комнате не такой дубак, я бы предпочла ее постирать, хотя необходимость делать это руками не радовала. Уныло оглядев жалкую комнатушку, я закуталась в единственное покрывало и попыталась уснуть, но в голове вертелись беспокойные мысли.

В одиночку углубиться в горы, да ещё и накануне зимы, когда на перевалах уже лежит снег — безумие. Одна надежда на крепкие девичьи ноги, закалённые танцами, и моё упрямство. Уж как-нибудь справлюсь. Должна. А если не получится? Я закусила губу и повернулась на другой бок. Ну уж нет! Я выцарапала своё место в корпоративном мире больших боссов, где за ошибки платят не только карьерой, но и свободой. Смогла выстоять там, смогу и здесь. Конечно, с таким проводником, как Рейнар, знающим все тайны, было бы легче, но как-то слишком легко я положилась на мужчину, которого знаю всего несколько дней. И от чего мне показалось, что он спокойно подчинился проклятью? Помни, Агата, рассчитывать ты можешь только на себя!

Одеяло оказалось таким ветхим, что согреться не вышло, и я тряслась в зыбком тумане беспокойного сна. Поэтому когда сверху легла тяжёлая ткань, а чья-то рука прижала меня спиной к чужой груди, я забрыкалась, как кошка, вырывающаяся из мешка.

— Да тише ты, тише! — сдавленно прохрипел Рейнар. Кажется, я врезала плечом ему в челюсть. — Не собираюсь я тебя домогаться, не бойся. Но и слушать перестук зубов над ухом всю ночь не хочу.

Я замерла, греясь об его крепкое тело. Рука всадника расслабленно лежала на моей талии.

— Только попробуй — прокляну ещё раз, — предупредила, но должной решимости в голосе не нашлось.

Всадник это почувствовал. Усмехнувшись мне в затылок, он поплотнее подоткнул плащ под мой бок. Рейнар тоже спал в одежде, металлические пластины на рукавах его крутки давили на запястье, но я не решилась двигаться. Тем более он не пытался меня облапать и вообще, кажется, заснул через минуту после того, как я затихла. Похоже, моя персона его интересовала так же мало, как писк мыши под кроватью. Возмущённо посопев ради приличия, я в конце концов расслабилась и уснула.

Когда я проснулась утром, сжавшись в комочек под собственным дублетом, комната уже была пуста. От Рейнара не осталось ни следа: ни его сумки, ни плаща, только мой заплечный мешок в углу, куда я