за ворота дома, достань из свертка клубок. Приведет тебя к дверям, если сама не вспомнишь. Открыть двери в Навь будет просто. Тебя хранит лес. И я буду за тобой приглядывать. А дальше — на Бога надейся, а сам не плошай.
Мать обняла дочь в облике Старухи:
— Знаешь, вот уж не думала, что увижу тебя в таком возрасте. А ты все равно ничего, только вот расчесаться бы надо, да брови выщипать.
— А ногу куда девать? — Яга задрала ногу, продемонстрировав техническое чудо во всей красе.
— Тот, кто тебя проклял, был очень силен, но даже он бессилен перед некоторыми вещами, — тихо произнесла Макоша, внимательно рассматривая ногу. — Сила не ушла, она просто трансформировалась. Благодаря этой ноге ты восстала из мертвых. Это твой оберег — собственно, этого не предусмотрели злодеи. Просто не ожидали, что такая силища в тебе есть.
— Не понимаю, что в этой ноге такого? — Яга поморщилась.
— Балда ты у меня, еще, — усмехнулась Макоша. — У каждого из нас есть предмет, который позволяет нам не только аккумулировать силу, но и контролировать ее. У тебя был твои золотые сапожки, например. Но этот предмет не является источником магии, а только помощником. Сапожки у тебя отобрали, вот твоя сила по привычке и трансформировалась в ноге. В одной, потому что ты владеешь силой перехода между тремя мирами. Мир живых — твой родной, вот одна нога и живая. Мир Нави — мертвый, вот вторая нога мертвая, железная. А что будет в Прави, то узнаешь со временем. А пока давайте собирать на стол.
Вернулась поуспокоившаяся Девана и рассказала, что все три мира стоят на ушах после того, как наблюдатели растрезвонили, что Хранитель — истинный. «Со дня на день тебя вызовут Перворожденные, будь готова», — сказала Яге подруга и серьезно на нее посмотрела. — «До этого времени надо вернуть хотя бы большую половину сил. Мало ли, что они удумают».
Яга кивнула. Говорить не могла — была занята пережевыванием пищи. Какая вкуснота! Проглотив кусок, она задала вопрос, который поставил в тупик всех окружающих:
— А я вообще готовила? Я умею готовить?
— Ты умеешь есть, — быстро ответила Макоша. — Готовить тебя учили, но это вообще бесполезно. Как научить глухого воспринимать музыку.
— Ну ладно тогда. А то я думала, вдруг я была чудо-хозяйка, но просто забыла. Обидно было бы в таком случае.
— У тебя всегда были слуги, ты, если честно, вообще никакая хозяйка в смысле готовки. Да и уборки тоже, — обгладывая перепелиную косточку сказала Девана.
— А ты, можно подумать, хорошая? — язвительно сказала Яга.
— По сравнению с тобой все хорошие, — уверенно ответила Девана. Сидящие за столом расхохотались. Яга хотела пообижаться, но все так заразительно смеялись, что она тоже присоединилась.
«Я дома, я и правда дома. Даже не верится, что это наконец-то случилось», — думала Яга, глядя на лица сидящих за столом. «Не успела вернуться, как снова надо уходить. И неизвестно, вернусь ли я сюда снова».
За окнами темнело. Яга обняла мать, Дулю и Долю. Забрала сверток. Они с Деваной закрыли за собой дверь. Правийка взяла ее за руку и шагнула из в Явь.
Глава 17. Испытания
Агнеша и Велимудр уже топтались возле ворот — без разрешения входить во двор они не решились. Яге хотелось им рассказать о планах, но она мужественно справилась с желанием. Пригласила их войти, сама направилась к ступе. Погладила верного друга, взяла метлу и поднялась в воздух. В небе ей было спокойно.
Она больше не думала об угрозе собственной жизни. Даже было немного стыдно — боясь за жизнь, она забыла о деле. Оно — главное. Оно — ее предназначение. И она должна его закончить.
— Мои дорогие дружочки, — сказала она верной ступе и хорохорившейся метле. — Сегодня нам предстоит тяжелая работа. Будем работать как истинные, если вы, конечно, не забыли, как это делается.
Ей казалось, что и метла, и ступа чувствуют наступление рокового часа. Если ей удастся запечатать небо так, чтобы воронка не смогла появиться, она докажет силу Берегини. Ну и хватит об этом думать, надо делать.
Руки саднило от силы заклинаний. Каждое из них само вырывалось, чтобы встать на свое место — единственное и правильное. Нити вылетали сами собой и скоро она стояла в центре сети, управляя каждым из самых маленьких узелков всего одним движением пальца. Эта власть ее опьяняла. Но помня о том, как легко ошибиться, поверив в свою всесильность, она не позволяла успеху ослепить себя. Дотянувшись до закрывающего узла, она тщательно проверила его крепость и наложила печать: «Ты, Небо, слышишь Истинного! Ты, Небо, видишь Истинного! Закрываю тебя от Нави, нет входа для Прави. Будьте слова моя крепки и лепки до веку; нет моим словам переговора и недоговора; будь ты, мой приговор, крепче камня и железа». Печать вспыхнула зеленым светом, от которого стали растекаться огоньки. Все небо вспыхнуло пламенем, центром и источником этого пламени была она. Ягиня. Баба Яга. Истинная.
Полночь миновала, воронка так и не появилась. Она спускалась вниз, когда услышала какой-то непонятный шум и перегнулась через ступу, чтобы разглядеть, что творится внизу. Войны окружали ее дом, во дворе она видела Агнешу и Велимудра, которые стояли, задрав головы и что-то кричали. Спустившись ниже, она поняла, что это крики радости. Сегодня никто не пострадает. Сегодня все будут праздновать возвращение Хранителя.
К ней бросились ее верные Агнеша и Велимудр, но остановились за шаг до нее. Обнять Ягу можно было, но истинную! Тогда старуха первой подошла к Агнеше, обняла ее, потом очередь дошла и до Велимудра. «Спасибо, что верили в меня!»
Смахнув слезу, неподобающую серьезному кузнецу, Велимудр сказал: «Как хотите Берегиня, а сегодня праздник!»
— Прости меня, но я вымоталась. Вы празднуйте, а я позже подтянусь, если не засну. Не приду — не будите. Еще будет время для праздника.
Дождавшись, пока все ушли, Яга вздохнула и вошла в дом. Погладила стены, печь, вышла к ступе. На всякий случай прощалась с ними, потому что не знала, чем все закончится. Взяла сверток и засунула туда руку. Клубок сам выпрыгнул на землю и покатился. Она пошла за ним. Ее маленький проводник двигался все быстрее, подрыгивая на кочках, ловко обходя выпирающие столетние корни деревьев. Яга со своей железной ногой еле за ним поспевала. Она была уверена, что переход скрыт в глубокой чаще под надежной охраной леса, куда не пройти ни живому, ни мертвому — только ей. Но клубок уверенно
