Но в комнату вбежал Джордж Карпетнер. На нем была ночная рубашка, глаза сонно щурились.
– Что, черт побери, здесь происходит, Колтрейн? – воскликнул Карпетнер, переводя взор с лежавшего без сознания Элдона на разбросанные по постели кости. – О Боже правый!
Распахнулось еще несколько дверей. И вскоре на пороге комнаты Элдона столпились люди. Тревис стал объяснять, что произошло, стараясь не показаться сумасшедшим. Но было ясно, что никто его не слушает. Все в полном безмолвии с ужасом разглядывали побелевшие человеческие кости.
Внезапно за их спинами возник чернокожий портье.
– Вуду, – хрипло прошептал он, не скрывая дикого ужаса и пятясь назад от входа. – На мистера Харкорта ниспослали проклятие. Теперь он умрет.
– Что вы имеете в виду, какое такое проклятие? – съехидничал кто-то в толпе. – Я про этих вуду слышал, но никакого значения этому не придал. Эта жалкая кучка собачьих костей должна означать, что из-за каких-то идиотских предрассудков туземцев Элдон Харкорт умрет? – Говоривший усмехнулся. Его поддержали остальные.
Портье отступил еще дальше.
– Это не собачьи кости, – произнес он, дрожа всем телом. – Это кости дедушки мистера Харкорта. Когда у кого-нибудь вынимают из могилы кости его предка, это значит, такой человек проклят. Он обречен на смерть.
Тревис бросился к портье с такой яростью, что чуть не свалил нескольких человек. Прижав негра к стене, он закричал:
– Сукин ты сын! Откуда это, черт бы тебя побрал, ты знаешь, а? Откуда тебе известно, что это кости дедушки господина Харкорта?
– Он… он мне сказал, – задыхаясь, выдавливал слова портье. – Он мне сказал, что… что его дедушку похоронили здесь, на Гаити. Я услышал, что он проклят.
– Каким образом ты это услышал? – тряся портье изо всех сил, взревел Тревис. – Говори, чертов ублюдок!
– Барабаны. Эту историю передают барабаны. Они перестали бить лишь совсем недавно. Мистер Харкорт обречен, он уже мертвец. – Глаза портье укоризненно смотрели в лицо Тревиса. – Он вмешался в дела Барона Самеди, – с явным неодобрением заявил портье. – Вмешался из-за вас. И теперь за это заплатит, потому что Барон Самеди его проклял. А с вами они займутся позже.
Тревис ударил портье по щеке. Если бы его не оттащили, Колтрейн избил бы чернокожего мерзавца. Скорее всего этот ублюдок сам один из тех разрисованных сумасшедших, которые резвились в своем безумном танце. Его надо просто убить, чтобы вся эта свора узнала, что его, Тревиса, не запугать!
– Успокойтесь, Колтрейн, – уговаривал Джордж. – Мы об Элдоне позаботимся. Уведем его ко мне в комнату, а эти кости отсюда уберем. Вы же хоть немного отдохните. Судя по всему, у вас была отнюдь не легкая ночь.
Тревис смерил негра долгим презрительным взглядом и, спотыкаясь, направился к себе. Спрятав револьвер в кобуру, он взял свое ружье и вернулся в холл.
Толпа все еще не расходилась. Да черт с ними, горько подумал Тревис. Он все равно поедет в Санто-Доминго и найдет там Сэма. И очень скоро в его компании психов больше не будет. А Элдон Харкорт отоспится.
Тревис повернулся к толпе, одарил всех прощальным взглядом и побежал по ступеням вниз.
Глава 8
Старик в конюшне говорил на смешанном французско-креольском языке, и поэтому Тревис сумел понять, что Санто-Доминго находится отсюда милях в ста пятидесяти. Добираться туда лучше по морю, чем по суше. На лошади можно доехать дней за пять. Но все равно это будет быстрее, чем на корабле, который останавливается в каждом порту.
Тревис велел старику продать самую лучшую из его лошадей и самое хорошее седло. Все должно быть готово через час. Потом Колтрейн направился к ближайшей лавке купить кое-что на дорогу. Тревис рассматривал одеяло, когда сзади послышались тяжелые шаги. Он резко обернулся и вытащил револьвер.
– Можете это убрать на место, Колтрейн. Мы приехали с вами поговорить.
Тревис узнал двух адъютантов из комитета. Их звали Уолтон Тёрнер и Винсон Крейли.
– Сейчас в городе находится Орвил Бэбкок. Он прибыл из Санто-Доминго пару дней назад для проверки работы комитета. Он хочет вас видеть, – сообщил Тёрнер.
Тревис убрал револьвер. Его охватило раздражение.
– Да-а? А зачем личному секретарю президента Гранта понадобилось меня видеть?
Оба джентльмена обменялись смущенными взглядами. Наступило неловкое молчание. Винсон Крейли нервно откашлялся и сказал:
– То, что произошло прошлой ночью, Колтрейн, стало всем известно. Вы ведь знаете, здешние жители болтливы. – Он с надеждой взглянул на своего компаньона, словно призывая того поддержать разговор.
– Дело в том, Колтрейн, – заговорил Уолтон Тёрнер, – что все это дошло до ушей Бэбкока, и он хочет, чтобы вы ему изложили ситуацию сами.
Ответ Тревиса был сух:
– Никакой ситуации нет. И обсуждать нечего.
– Бэбкок так не думает, – быстро среагировал Уолтон.
Тревис засмеялся:
– Что это значит? Вы хотите сказать, что Бэбкок верит в эту чепуху о вуду?
– Черт, все не так просто, – отрезал Уолтон.
Ему не хотелось злить Колтрейна, потому что он хорошо помнил Тревиса с их самой первой встречи и был с ним осторожен. Нельзя сказать, что Колтрейн вызывал антипатию. Напротив, Уолтон им по-настоящему восхищался и был немало наслышан о многочисленных подвигах капитана в годы войны. Но что-то в самом облике Тревиса было такое, что заставляло держаться от него подальше.
– Президент Грант хочет приобрести Доминиканскую Республику для Соединенных Штатов. – Уолтон явно торопился кончить этот разговор. – Когда конгресс предложил Гаити и Доминиканской Республике нашу защиту, это вовсе не означало их аннексии. И именно поэтому президент и послал сюда Бэбкока и остальных членов комитета – они должны добиться мирного договора. Дела идут далеко не прекрасно. А то, что у вас произошло прошлой ночью, никак не может улучшить положение.
Винсон поспешил вмешаться:
– Поэтому Бэбкок и хочет с вами поговорить. Многие возмущены вашим поступком. Вы взбудоражили местное население.
Тревис в удивлении поднял бровь:
– Их возмущает то, что я не считаю для себя нужным верить в их вуду, или же то, что у меня была интрижка с туземкой? – Он покачал головой. – Осмелюсь предположить, что плоды этого острова вкусили многие из вас.
Оба советника снова переглянулись и слегка покраснели.
– Дело отнюдь не в этом, – произнес Уолтон. – Бэбкок послал нас за вами. Вы работаете на правительство Соединенных Штатов. И обязаны соблюдать вежливость и ответить на просьбу личного секретаря президента страны. Особенно после той шумихи, которую устроили прошлой ночью.
