неделю назад все изменилось.
Я увидела его маленькую квартирку на окраине столицы. От составления отчета о своих наблюдениях ему помешал стук в дверь. Мужчина медленно поднялся и направился к двери. Он думал о том, что готов убить незваного гостя в любую минуту, если тот вызовет хоть малейшее подозрение.
Но вот дверь распахнулась, и на пороге возник мужчина в черном плаще. На голове его был капюшон, но под его краем виднелись светлые пряди коротких волос.
— Бари, — произнес мужской голос.
И мужчина тут же отступил назад.
— Кто вы? — произнес он, стараясь лучше рассмотреть пришедшего. Это был один из темнопоклонников, он точно это знал, но не мог определить его значимость.
— Я от Джоки.
— Джоки?.. — мужчина не верил своему счастью, он готов был рассмеяться или запеть от радости. Всю жизнь он мечтал о том, чтобы лидер его заметил. И особенно он хотел быть признанным Джокой, ведь именно после того, как Джока сменил своего отца, дела темнопоклонников пошли в гору.
— У нашего лидера для тебя есть особенное задание. Мы хотим навсегда истребить светлочтивцев. Всех до единого. И ты нам поможешь в этом.
— Конечно, — Бари попытался собраться и выглядеть невозмутимо. Но я увидела быструю усмешку на губах гостя, и поняла, что от него не скрылось волнение хозяина квартиры.
— Прежде чем рассказать тебе суть дела, я хочу разобраться с одним делом, — гость замолк на мгновение, а потом твердо произнес. — Отныне ты знающий.
— Я больше не смотрящий?
— Нет. Ты преданно служил Мертвому богу и Джоке. Джока ценит таких людей, как ты.
— Но это значит…
— Да. Я покажу тебе, где находится штаб.
И хотя мужчина понимал, что он все еще не имеет права туда входить, он был счастлив уже от того, что сможет приблизиться к этому месту, приблизиться к тому месту, где восседает самая верхушка темнопоклонников.
Они быстро покинули здание, и сели в экипаж. Им пришлось ехать несколько часов, и я с удовольствием перемотала эти воспоминания, пока наконец, карета не остановилась перед огромным полуразрушенным особняком.
Мне становилось все сложнее и сложнее улавливать картинку, силы меня покидали, но я, сжав всю волю в кулак, продолжала смотреть.
Вокруг здания ходили люди, наверное, охранники. Но походка их была странной. И только когда Бари приблизился ближе, я поняла, что эти охранники уже не были людьми. Или по крайне мере живыми людьми.
Картина вызвала такое отвращение, что я едва-едва смогла удержать и без того ускользающее воспоминание.
Господи… Что же за силы у темнопоклонников?
— Это наш штаб. Теперь ты знаешь, Бари.
Мужчина с восторгом взирал на здание. За пеленой восхищения он не видел, что здание едва-едва держалось, а все окна были разбиты. Мне казалось маловероятным, что Джока создавший столько шума вокруг своей персоны среди темнопоклонников стал бы довольствоваться полусгнившем зданием.
— А теперь к твоей миссии. Ты должен будешь передать пойманного нами светлочтивца.
— Со мной кто-то будет?
— Смотрящие.
— Но… Разве не лучше…
— Ты хочешь обсуждать решение Джоки? — в голосе мужчины послышалась усмешка.
— Не подведи нас. Лишь от тебя зависит победа темнопоклонников и полное поражение светлочтивцев. А теперь иди. Тебе нужно готовиться к операции. Завтра связной передаст письмо с деталя…
Воспоминание ускользнула, и меня буквально выбило из его памяти. Я моргнула, удивившись тому, что сидела на полу.
Бари смотрел на меня как-то испуганно.
— Кто ты? Что ты сделала со мной?
— Леди Ребекка? Вы в порядке?
В стеклянный куб вошел Малкольм и помог мне подняться, но ноги не держали, и ему пришлось буквально нести меня к ближайшему дивану в допросной комнате. За ним следовали леди Габриэль и леди Лимираин.
— Вам удалось что-то выяснить? — в голосе отца Николаса звучала небольшая насмешка.
— Да и довольно много, — отозвалась я, но говорить было так тяжело, мои глаза слипались.
— Она истратила все свои силы, — услышала женский голос, но даже не смогла понять, кому он принадлежал. В ушах возник непонятный шум, а комната стала кружиться, я зажмурилась.
— У тебе нет ничего полезного, Мира?
— Должно быть в комнате, пойду гляну.
Мир все еще кружился, поверхность подо мной ходила ходуном, пока наконец, к моим губам не приложили что-то прохладное.
— Пей, — твёрдо произнес женский голос.
И я послушна приоткрыла рот и сделала глоток. Постепенно мир пришел в норму, а голова престала кружиться. Я осторожно открыла глаза.
— Как же пристально ты смотрела на его жизнь, что настолько измотала себя? — фыркнула мать Эвелин, которая сидела рядом со мной на софе. — Эв говорила мне, что ты довольно сильная.
Я еще на мгновение закрыла глаза, дожидаясь момента, когда почувствую себя более-менее сносно. Наконец, я произнесла.
— У темнопоклонников есть свои деления на звания или что-то вроде этого.
— Ага, мы знаем, — усмехнулась леди Лимираин.
— И Бари всю жизнь был смотрящим, — продолжила я. — Но неделю назад к нему вдруг пришел некто, приближенный к Джоке, и сказал, что отныне он — знающий и показал ему штаб. А в подчиненных к нему дали смотрящих. Просто подумайте, ведь это самые низшие звания. Если бы их целью было ваше убийство они взяли бы кого-то повыше. К тому же, я даже сомневаюсь, что здание, которое показали этому человеку и есть штаб. Он выглядел ужасно. Я понимаю, что светлочтивцев скрываются, но это даже для них слишком. Оно развалилось бы даже от сильного ветра.
Я открыла глаза и осмотрела своих слушателей. Лица их были задумчивы. Хотя бы они размышляли над тем, что я говорила, и на том спасибо.
— Я все же уверена в том, что Джока знал о даре герцога Альбатте, знал, что он полагается на него, и решил сыграть на этом. Иного объяснения этой череде совпадений я не вижу. Думаю, в этом здании будет ловушка. В штаб врага наверняка пойдут сильнейшие, и это отличная возможность поймать вас и убить.
Малкольм переглянулся со своей женой.
— Мне нужно рассказать об этом Ридарону.
Я наблюдала, как он приближается к двери.
— Ты молодец, Ребекка, — Лимираин сжала мою руку в перчатке и улыбнулась. — Нам не хватало твоего дара. Думаю, упрямец Ридарон захочет послать кого-то из своей стражи туда, чтобы проверить твою теорию, но ты очень помогла нам.
Женщина поднялась и также направилась к двери, но потом вдруг обернулась и как-то весело-непринужденно улыбнулась.
— Знаешь, место в совете твое по праву. Как только ты принесешь клятву, сможешь занять его.
— Но моя мать… — нахмурилась я и приподнялась на локтях.
Женщина сочувственно улыбнулась.
— Нам всем ее не хватает, но
