она тоже не сможет выжить, потому что еще слишком маленький срок беременности. А значит пойдет цепочка, в которой и нас с Тимошкой затронет. Но Тимошка у нас благородный герой, что лезет вперед и не оглядывается по сторонам, поэтому и получает, — довольно быстро и отрывисто сказал Влад. Ему явно этот разговор не нравился.
— Я не дам избавиться от ребенка. Как-нибудь переживем это время, а потом будет легче, — сказала я. Глаза все же удалось раскрыть. Я поморщилась. — Глаза все время закрываются.
— Потому что Тимошка переборщил со снотворным.
— И чего? На бал не пойдем?
— Думаю, что да. Ты не в том состоянии, чтоб танцевать. Сама же хочешь спать.
— Нет. Я сегодня платье купила. Надо его показать.
Я поднялась. Покрутила головой, отгоняя сонливость. И зачем меня было так усыплять? Да, я нервничала, но не настолько же! Влад посмеиваясь, наблюдал за мной.
— Ты ел?
— В городе пообедал.
— А я завтракала. Пока есть не хочу. Только пить охота. А ты давно вернулся?
— Только что.
— Терпеть не могу эту гостиную, — сказала я, чихая на сухие цветы. Пошла в сторону кухни. Я хотела напиться воды и пойти готовиться к балу. Влад задержался в гостиной. Спать все же хотелось, но я держалась. Полазила по шкафчикам. Нашла бодрящие ягоды. Съев несколько ягод, я прогнала сонливость.
— Не увлекайся ягодами, — попросил Тимошка.
— Все нормально, — ответила я. — Ты не бойся. Все будет нормально.
Почему-то он только косо посмотрел на меня, но ничего не ответил. Выпив несколько стаканов воды, я пошла готовиться к празднику. Праздник. Если утром я его боялась, то теперь страха не было. Зато появилось какое-то дикое желание доказать всем, что я себя могу контролировать. После ягод и воды, я пошла одеваться к празднику. Мне казалось, что времени у меня немного, поэтому причесываться сложно я не стала. Заплела две косы и закрепила на затылке. Светлое бальное платье хорошо село на фигуру, но придало какой-то неестественной бледности лица. Подумав, что на улице мороз придаст щекам румянец, я на это лишь отмахнулась. Накинув теплую широкую накидку, я спустилась в гостиную, где Тимошка и Влад о чем-то разговаривали.
— Я настаиваю на пропуске этого вечера, — сказал Тимошка.
— Сегодня будет Генрих. И он ее хочет видеть. Поэтому мы туда пойдем, — ответил Влад. — Если все пройдет хорошо, то через неделю можно будет уехать на границу и совсем этим закончить.
— Неделю?
— У нас опять конфликт с холодными кланами, — ответил Влад. — Нужно усиление. Тебя Генрих хотел отправить на юго-восток, но так как у нас такая сложная ситуация, то туда Ромку отправят.
— Он не справится.
— Не мое дело, — ответил Влад. Повернулся ко мне. — Готова?
— Да. А ты выкинул сухие цветы?
— Но ты же от них чихаешь, — ответил Влад. — Пойдем.
Он предложил мне руку. Я кивнула. Правила приличия. Какая-то ерунда. Нужно вспоминать. Нужна не ударить в грязь лицом. При том что Влад довольно кратко рассказал мне суть этих правил, где все сводилось к танцам, вежливости и правильной подаче руки.
— Если что, то я буду прятаться за тебя, — сказала я Владу.
— Хорошо.
Мы остановились около машины. Я все время хотела спросить, как ими управляют, но меня все время что-то отвлекало.
— Тимошка с нами не поедет?
— Позже подойдет, — сказал Влад.
— Я сейчас вроде в себя пришла.
— Это хорошо.
— А часто такое бывает, как у нас? Или получается, что каждая беременность у волхов — это довольно опасная вещь?
— Опасная, но у тебя все же проходит с осложнением. Самое тяжелое — это когда близнецы и у них двоих сразу проснулись звери.
— И в чем особенность?
— Два зверя по разному реагируют на проблемы. Ты же все это будешь чувствовать.
— Жутко.
— Обычно такие беременности прерываются искусственно, — ответил Влад. После этого стало как-то не по себе. Я прижалась к нему, обнимая его руку. — Мы с тобой всегда будем бороться до последнего.
— Спасибо.
— Так и должно быть.
Бал проходил в каком-то большом здании с огромными колонами и залом. Зал был разделен на несколько площадок. На каждой площадке играла своя музыка. При входе они смешивались и получалась единая мелодия. Но если стоило подойти к конкретной площадке, то выяснялось, что каждый оркестр играл свою непохожую музыку.
Много людей. Общение. Кто-то скользил по мне ленивым взглядом и тут же возвращался к делам. Никому до меня не было дела. Мы очень быстро влились в толпу. Женщины в нарядных платьях. Мужчины в костюмах с яркой вышивкой и при шпагах. Несколько человек так и вовсе были при мечах. Даже Влад надел шпагу, но вот костюм с вышивкой надевать не стал.
— А почему у некоторых разное оружие?
— Гости из других земель. У нас же разный уровень развития оружия. И правила общества не едины.
— В ближайших странах условно похожи.
— За горами, которые принадлежат холодным кланам, совсем другие страны. И язык у них не похож на наш, — ответил Влад.
— Слышала, но не вдавалась в подробности, — ответила я. — А мы с холодными кланами воюем?
— Частично дружим, а частично воюем. Потанцуем?
— Не хочешь, чтоб я разбилась в политике?
— Зачем тебе это? Сама же не любишь забивать голову ерундой.
— И то верно, — согласилась я, разрешая меня увести в танце. — Знаешь, а мне кажется, что ничего страшного в этом празднике нет.
Влад не ответил. Он крепко держал меня за руку. Я посмотрела на него. Уверенный спокойный взгляд, такие же уверенные шаги — все это подкупало. Я даже не чувствовала какого-то недовольства или напряжения.
После танца Влад познакомил меня с какими-то женщинами, которые сильно не запомнились в памяти. Мы обменялись приветствиями. Потом разговор перешел на пироги и детей. Влад быстро сбежал от меня и тут же стало не по себе. Я их слушала и чувствовала какую-то пустоту. Хотелось зевать от разговоров о том, что жить лучше в столице или в деревне. Нужно ли отдавать детей на воспитание родственникам и везде сопровождать мужа или таскать детей с собой. А может стоит осесть в городе? Такие важные вопросы для них, а я думала что это какая-то ерунда.
— Можно вас отвлечь? — спросил Тимошка.
— Конечно, — я даже обрадовалась, что он подошел. Извинившись, я поспешила покинуть дружелюбный кружок дам. — Раньше мне такие разговоры нравились. Теперь же раздражают. Аж зубы сводит. Может из-за девочки?
— Она у тебя боевая, — сказал Тимошка. — Домом заниматься не будет.
— Я ее понимаю. Когда чувствуешь внутри себя силу, то не хочется у плиты стоять, а хочется
