не к Владу. Вначале это было представлено, как визит вежливости. Но потом я поняла, что он приехал не просто так.
— Может расскажешь, что придумал? — спросила я.
— Я знаю, что когда ты за него вышла замуж, то сильно порезала жизнь. Есть способ ее вернуть, — сказал он, при этом подошел к кроватке, в которой спали дети.
— И какой же?
— Примкнуть к моему клану.
— Это дикое предложение. И ты это знаешь, — сказала я.
— Знаю, но все равно предлагаю. Влад может считает, что я всемирное зло, но он мне как сын. И этого сына я не хочу терять. Если его доучить, то он еще станет достойным человеком, — ответил Генрих. Улыбнулся. — К тому же мне интересно посмотреть, что получится, если скрестить волха и вампира.
— Влад не согласиться.
— Поэтому я подошел к тебе, а не к нему. Подумай. А потом шепни ему на ушко. Такое часто срабатывает, — продолжая улыбаться, сказал Герман.
— Вот сам ему и шепни.
— Он меня убьет. А тебя может послушать, потому что чувствует перед собой вину.
— Почему же ты не предложишь такое Марине?
— Она не выдержит. Это как со зверем. Всегда нужно держать себя под контролем. Вы к этому привыкли. Она может сорваться. Женщины контролирует это все сложнее. К тому же у нее появиться желание стать матерью. И это слишком опасно. Я не хочу так ее потерять. Мне проще прожить с ней спокойно до конца дней, чем потом видеть в ее глазах презрение и отвращение к себе. А вот вы неплохо вместе со всем справляетесь.
— Я подумаю.
— У вас есть пару десятков лет. Так что думайте. Я не тороплю, но имейте ввиду, что есть такое предложение, — ответил Герман.
Он уехал, а я не стала рассказывать Владу о его везите. У нас было время, чтоб подумать. И пока Влад к этому не был готов. Да и я не могла давить на чувство вины, потому что виноватым его не считала. Единственное, что после разговора с Германом я перестала бояться будущего. А когда нет страхов, то остается лишь жить, воспитывать детей и думать о том, как расширить избушку, которой стало не хватать. И от это мысли я невольно улыбалась.
