изгнания. Савонарола быстро перешел в контратаку. Он произнес речь, в которой обвинил Лоренцо ди Пьерфранческо в желании стать тираном, опираясь на помощь могущественного герцога Милана Людовико Сфорца. Савонарола так настроил народ против Лоренцо ди Пьерфранческо, что в 1496 году тот был вынужден бежать во Фландрию в поисках безопасности. В конце концов он замкнулся в себе, фактически пребывая под самоназначенным и комфортабельным домашним арестом в своем загородном поместье в Муджелло. На протяжении семи лет, вплоть до своей смерти в 1503 году, он уже никогда больше не играл важной роли во флорентийской политике. Он также больше никогда не заказывал новых работ у Боттичелли. Тот факт, что Лоренцо практически исчез из жизни Боттичелли после неудавшегося переворота, придает дополнительный вес тезису о том, что он, скорее всего, преподнес том иллюстраций к Данте Боттичелли Карлу VIII около 1494 года, так как в последующие годы, когда он стал терять политическую значимость, у него не было бы особых причин делать такой исключительный подарок.
Во время изгнания Лоренцо ди Пьерфранческо Джованни Медичи возглавил Compagnacci («Невежливые, грубые или уродливые компаньоны»), группу свободомыслящих вольнодумцев, посвятивших себя сопротивлению и свержению Савонаролы, который был окончательно и официально отлучен от Церкви папой Александром VI в 1497 году. В Вербное воскресенье 1498 года флорентийские власти арестовали Безумного монаха на площади Сан-Марко по «настоянию Джованни». На самом деле путь к аресту Савонаролы был столь же запутанным и извилистым, как и сама жизнь Савонаролы.
Пока во Флоренции бушевали споры между противниками и сторонниками Савонаролы, один францисканский монах решил закрыть этот вопрос раз и навсегда, обратившись непосредственно к Богу. Он и один из последователей Савонаролы планировали пройти вместе через огонь: если один из них выживет, рассуждали они, то Божье одобрение или осуждение Безумного монаха и его пророчеств станет очевидным. В день испытания огнем, первого во Флоренции за последние четыреста лет, толпы людей во главе с Савонаролой и его ревностными последователями собрались на древней площади Синьории. Однако вмешалась природа: начался град, молнии и проливной дождь. Сторонники Савонаролы утверждали, что это чудо, доказательство благословенности их лидера. Его противники утверждали, что это темная магия, знак того, что Савонарола принадлежит к сторонникам дьявола. Толпа последовала за Савонаролой и его доминиканцами обратно в Сан-Марко и убила одного из его самых преданных последователей, Франческо Валори[331]. Поставленное в тупик, разделенное правительство Флоренции не видело другого выхода: Савонарола был арестован в надежде утихомирить бесконечный конфликт, который он привел в движение, как некогда недосягаемая луна бушующие приливы.
Шесть недель спустя, после тюремного заключения и пыток, во время которых он признался в том, что является falso profeta, лжепророком, Савонаролу вывели на площадь Синьории и повесили. Тысячи флорентийцев, многие из которых за несколько месяцев до этого, словно в бреду, слушали его слова и сжигали книги по его приказу, ликовали, когда труп бывшего лидера полыхал на огромном костре.
Полтора года спустя, 2 ноября 1499 года, брат Боттичелли, Симоне, записал разговор с художником: «Алессандро ди Мариано Филипепи [Сандро Боттичелли]., мой брат, один из тех хороших художников, которые жили до сих пор в нашем городе, дома у костра рассказал мне, около третьего часа ночи, как однажды в своей мастерской он обсуждал с Доффо Спини дело Джироламо [Савонаролы]. На самом деле Сандро просил его поведать чистую правду, потому что знал, что упомянутый Доффо был одним из дознавателей в этом деле, всегда присутствующих при допросе Савонаролы. Поэтому [Сандро]. хотел, чтобы [Доффо]. рассказал, какие грехи они нашли в Джироламо, за которые он заслужил столь бесславную смерть. И вот, в свою очередь, Доффо ответил: "Сандро, должен ли я сказать тебе правду? Мы не нашли в нем никаких грехов, ни смертных, ни даже обыденных". Сандро спросил: "Почему вы предали его столь бесславной смерти?" [Доффо]. ответил: "Это был не я, а Беноццо Федериги. И если бы этот пророк [Савонарола]. и его спутники не были преданы смерти, а были бы отправлены обратно в Сан-Марко, народ уничтожил бы нас и изрубил на куски. Дело зашло так далеко, что мы решили, что если мы хотим спастись, то они должны умереть". И затем между ними произошел обмен другими словами, которые нет необходимости записывать».
Автор этих слов, брат Сандро, Симоне, был страстным почитателем Савонаролы. Успешный бизнесмен,[332]. Симоне регулярно посещал религиозные обряды, проводимые Савонаролой, и, похоже, присутствовал во время драматических событий, связанных с его арестом и казнью[333]. Помимо того что он был чрезвычайно набожен, он был суеверен: Антонио Манетти, картограф «Ада» Данте и автор новеллы о толстом дровосеке, цитировал письмо, в котором Симоне вызывал лесных духов и других призраков в человеческом обличье[334]. Эти же легковерие и наивность, очевидно, определили его отношение к Савонароле. Известно, что Симоне не преминул заметить, что все, кто сопротивлялся монаху, в конце концов жестоко погибали, но при этом он как-то упустил из виду очевидное противоречие, связанное с ужасной смертью самого Савонаролы[335].
Несмотря на суеверную натуру, Симоне также был образованным человеком и книголюбом, ценившим Данте. В его библиотеке хранилась рукопись канцоны Данте «Tre donne intorno al cor mi son venute» («Три близкие моему сердцу женщины пришли ко мне») с именем Симоне, датой 1495 года и строкой «dio bono fine faccj dj Luj» («пусть Бог приведет его к хорошему концу»)[336]. Братья жили недалеко друг от друга в районе Единорога, где они родились и выросли, и постоянно общались. Боттичелли, вероятно, пользовался обширной библиотекой Симоне – в каталоге рукопись Данте значилась под номером 31, что говорит о гораздо более обширной коллекции. Учитывая их совместное изучение Данте, вполне вероятно, что они вместе обсуждали его труды, а также Савонаролу, поскольку Симоне был увлечен хроникой его взлета и падения и защищал его деяния.
Хотя Симоне был приверженцем Савонаролы, его дневник, похоже, нацелен на ясность и объективность. Он точно записывает встречу со своим знаменитым братом («третий час ночи» был между 8 и 9 часами вечера) и не делает никаких утверждений о его мыслях или мнениях. Он просто передает нам его слова. Человек, с которым говорил Боттичелли, Доффо Спини, был лидером партии Компаньяччи Джованни Медичи и одним из дознавателей на суде и пытках Савонаролы. Таким образом, Боттичелли был в хороших отношениях по крайней мере с одним из смертельных врагов Савонаролы. То, что Спини признал внутреннюю невиновность Савонаролы («Мы не нашли в нем никаких грехов, ни смертных, ни даже обыденных»), поражает не меньше, чем хладнокровная расчетливость, с которой он объясняет решение сжечь монаха на костре («если бы этот пророк и его спутники не были преданы смерти… народ уничтожил бы нас и
