несколько часов, и девушка так устала, что чуть не задремала и три раза почти упала с лошади. Ноющая боль в ее шраме была единственной вещью, которая удерживала ее в реальности.
В конце концов вдалеке замаячил свет. Тусклые лучи пробивались сквозь ветки, и Мари сначала решила, что это ее разум играет с ней злые шутки. Но нет, вскоре она и правда рассмотрела отблески огня и очертания четырех мужчин. Двое молодых и двое постарше.
И одного из них Мари могла узнать где и когда угодно. Он стоял, слегка сгорбившись над костром, и сцепил руки за спиной.
— Курт!
Усталость забыта, все ужасы этого дня позади. Тело Мари наконец повиновалось ей, и она спрыгнула с лошади и побежала к Курту. По пути она споткнулась, но упала прямо в его объятия. Фасад самообладания рухнул, когда ее голова коснулась его груди.
Мари дрожала так сильно, что, казалось, она вот-вот разлетится на части, если Курт ее не удержит.
— Помоги мне! — она вцепилась в его рубашку. От его кожи пахло костром. — Я не понимаю, что происходит! Помоги мне, пожалуйста!
Она чуть не заплакала от облегчения, когда почувствовала, как его руки медленно смыкаются вокруг нее, а сильные пальцы нежно поглаживают ее талию. Объятия Курта подобны раю — это единственное место, где она чувствует себя в безопасности.
— Они использовали какую-то магию! — продолжила тараторить Мари. — Заставили меня вернуться в лес, я не…
— Я знаю, — тихо ответил Курт.
Ее сердце пропустило удар. Она отстранилась и заглянула ему в лицо, тронутое странной смесью строгости и печали.
— Ты знаешь?
— Да, — кивнул он.
Его голос звучал даже глубже, чем она запомнила. Больше не на грани между мальчиком и мужчиной.
Мари отступила на шаг. Воздух вокруг нее стал слишком густым, чтобы дышать.
— Я тот, кто послал их за тобой, — сказал Курт.
С этими словами ее мир разбился вдребезги.
Но в следующий миг ее сердце забилось быстрее, а мы мысли начали метаться, как снежинки на ветру. Она посмотрела вправо, потом влево и решила, что оплакать предательство можно и позже. Сейчас нужно бежать — в сторону фермы, Валда, на край света, куда угодно.
Курт безошибочно угадал ее намерение.
— Не лучшая идея, — сказал он. — Не вынуждай меня делать еще хуже.
Мари почувствовала во рту металлический привкус ужаса.
— Хуже? — прохрипела она.
Курт тяжело вздохнул и заглянул ей в глаза.
— Мари, как думаешь, далеко ли ты убежишь от волков?
Мари долго искала в лице Курта любой намек на то, что он шутит. Малейший признак. Или, может, он тоже в заложниках? Пусть подаст ей сигнал, что скоро они выберутся отсюда и всё снова будет хорошо.
Но его лицо оставалось суровым, а челюсти плотно сжатыми. Только вчера она мечтала увидеть Курта еще хотя бы один раз, а теперь, когда он стоит напротив, смотреть на него оказалось невыносимо больно.
Наконец Мари отвела от него взгляд. В ее висках пульсировало слово «предатель». Пока это ее не убило, она решила рассмотреть остальных присутствующих. В самом младшем из них она тут же признала Кригана.
Один из тех, что постарше — это Руперт, а рядом с ним стоял мужчина довольно болезненного вида. Даже в отблесках костра можно было разглядеть нездоровую желтизну его кожи и глубокие тени под глазами.
Если это семейный вечер, подумала Мари, то незнакомец мог быть только отцом Курта. И он заговорил с ней первым.
— Иди сюда, дитя.
Его приказ звучал авторитетно. Мари уставилась на него, но вдруг на смену ее страху пришел гнев. Боль обожгла ее руку еще сильнее, но она решила не поддаваться. Пусть делает что угодно, но она больше не подчиниться ни одному их приказу.
Недовольство и удивление смешались в лице мужчины. В ответ на ее неповиновение он расправил плечи и шагнул вперед. Выглядело весьма впечатляюще, но Мари решила, что с тем же грозным видом он может отправляться прямиком в Геенну. Ей все равно, что с ней сделают, но она продолжит сражаться.
Она просто продолжала на него смотреть.
— Отец, — мягко сказал Курт. — Дай мне минутку с ней наедине.
— Она должна…
— С ней это не сработает, — на этих словах Курт позволил себе легкую улыбку. — Пожалуйста, отец. У нее была трудная ночь. Твои приказы — последнее, что она будет слушать.
Его отец возмущенно фыркнул, но всё-таки кивнул и отошел, делая знак остальным, чтобы следовали за ним. Криган напоследок потрепал брата по плечу.
— Удачи, — прошептал он с почти озорным видом.
Курт ничего не ответил, дожидаясь, пока все уйдут. Затем он сделал глубокий вдох и посмотрел на Мари так, что она, наконец, его узнала. Этот крепкий мужчина точно был ее Куртом, который часто вот так же смотрел на нее у водопада — тепло и печально.
Но сейчас ей было наплевать на его печаль.
— Знаю, что ты злишься, но… — начал он, но Мари его перебила.
— Злость — совсем неправильное слово, — процедила она сквозь зубы.
Предательство. Вранье. Секреты. Все чувства, которые она когда-либо испытывала к Курту, испарялись на глазах. Вся их дружба рассыпалась в прах и превратилась в кучку пепла под ее ногами.
И лишь Создатель знает, насколько это больно.
— Все эти годы, — прошипела она, — я как дура верила, что ты пытался меня защитить! Но вот я здесь, из-за тебя, и я даже не знаю, почему я здесь! Сколько зла ты на самом деле причинил мне, а? Я даже не знаю, с чего бы начать?
Говоря всё это, она пыталась вспомнить байки двух дам на рынке Тагеля, но не могла сосредоточиться. Усталость накрыла ее сокрушительно волной, и она пошатнулась. Чтобы не упасть, она медленно опустилась на землю, сев у костра. Подтянула колени к груди и спрятала лицо в руках.
— Всё началось с укуса, — сказал Курт.
Мари изо всех сил старалась притвориться, что не слышит его.
— Младший брат моего отца укусил тебя, когда ты только приехала.
Она подняла голову и бросила на него свирепый взгляд. Вот настолько всё плохо? Он всё знал с самого начала?
Но через секунду она осознала смысл сказанного и в ужасе открыла рот.
— Охотник тогда убил твоего дядю? — прошептала Мари.
— Да. Мы не полные животные, — Курт повернулся к огню.
Его лицо исказилось отвращением. Прошло пару мгновений, прежде чем Мари смогла заговорить снова. И на этот раз ее слова отдавали сталью.
— Тогда кто вы?
Любое существо, которое могло с чистой совестью преследовать ее и укусить, напугав до
