что, погнали? — ехидно спросила Катерина, когда Варвара достигла апофеоза своего повествования.
— Ты меня плохо знаешь, — усмехнулась та. — Я и сама за собой как-то не наблюдала раньше дара сказительницы. А когда приперло, прямо открылся, как третий глаз. Я даже вкус почувствовала. Слезу выжала из председательницы, а мне сдается, что подобных историй она уже немало прослушала.
— И что ты там на Борьку своего навесила?
— Да много чего, с него все равно как с гуся вода. В общем, ничего особенно придумывать не пришлось. Все дело в волшебных подробностях. Припомнила, как он уходил, как дверью хлопнул, как Сашка ему позвонил через месяц, а он его отшил, заявив, что у мальчишки больше нет отца. В общем, грустно вспоминать. Только мне почему-то действительно стало легче, словно я эту свою внутреннюю грязь, которая мне уже пять лет жить мешала, взяла да и выплеснула, как помои с балкона. Удивительно.
— Ну, с точки зрения психолога, в этом нет ничего удивительного. А с точки зрения подруги, дура ты набитая. Кой черт тебя дернул снова потащиться в этот Клуб, а? Я же предупреждала!
— А интересно! — беспечно заявила Варвара. — Ничего не могу с собой поделать. Одно мне только непонятно — призыв к мести. И рассуждения о том, что все бабы — дуры, а мужики — сволочи. Не так ведь. Я, например, Борьку сейчас даже не виню. Ну, прав был, когда ушел. Я ведь его совсем задавила. Он и на мужика-то перестал походить — так, валяется на диване что-то бесформенное. Ему другая женщина нужна была, он ее и нашел. Обыкновенный закон природы. Ну с какого беса мне ему мстить? Что мне от этого — жениха найти легче будет?
— Это ты сейчас говоришь, — усмехнулась Катерина. — А я помню, как ты вот в этой самой комнате рыдала. Кляла его почем зря, убить грозилась. Особенно когда он от Сашки отказался. И потом у тебя год все из рук валилось. Ты бы в зеркало на себя посмотрела тогда — бледная, худая, круги под глазами синюшные, а главное — жизни во взгляде не было, ну абсолютно. Вспомни.
— Знаешь, может, ты и права. Но все равно… я помню твои сеансы психоанализа, которые доводили меня до истерик.
— Н-да, помнишь, на одном мы с тобой даже подрались, — ухмыльнулась подруга.
— Тогда ты мне говорила примерно то же, что я теперь, мол, мы с Борькой слишком разные, я сильнее его, ему со мной было плохо, да и мне с ним не так уж здорово, что я должна просто перевернуть страницу и поискать мужика посолиднее. А в этом Клубе все как-то очень однозначно: женщина всегда права, а брошенная женщина — чуть ли не святая. И никто не устраивает разбор полетов. Может быть, жена мужа за двадцать-то лет довела до ручки. Я слышала Ванькину версию относительно развода, вчера удалось выяснить версию его бывшей жены. Версии разные, но оба правы. Парадокс. Но это никого в Клубе не волнует. Мужики — козлы по определению, и баста! Спуску не дадим, отомстим, хоть, может быть, и сами виноваты.
— С точки зрения психологии это довольно дешевый трюк, хоть и укладывается в понимание ситуации потерпевшей. Брошенная женщина ощущает только свою боль, свою обиду и свое одиночество. Разбор полетов и осознание собственных ошибок начнется позднее, когда привыкнешь к тому, что теперь его рядом нет. А первые полгода все пусто, хоть волком вой, хоть на стенку лезь, все равно пусто. Вспомни себя. Ежеминутная смена эмоционального фона: то он ушел к другой, потому что я плохая, то он меня предал, то она — стерва, его одурманила, а он хороший и его надо спасать. Все эти перепады сознания доводят до полного отупения. Ты не в ситуации, ты ее не понимаешь, а значит, не владеешь ей. А тут в Клубе вашем всем популярно объясняют, что произошло обычное дело, тебя так же, как тысячи других, бросил мужик, который по природе своей козел. Ну, не повезло, двадцать или сколько там лет угробила на него, сумел в молодости прикинуться ангелом и потом мозги тебе полоскал. Вот и все. А ты — бедная брошенка, тут абсолютно ни при чем. Ты как была замечательная, так такой и осталась. Именно это и хотят услышать абсолютно все, кого только что кинули. А вывод напрашивается сам собой: он агрессор, я — жертва. Нельзя все время жить под игом, пора взять свое. И как приз — тебе станет легче. Легче, потому что ему, гаду, будет плохо. Потому что в жизнь претворится пословица: «На чужом несчастье счастья не построишь». Просто. Только мне и самой теперь интересно, куда кривая выведет? Какую это месть предлагают осуществить в вашем Клубе — яйца им всем пооборвать, что ли?
— Ну, это пошлый трюк, — скривилась Варвара.
— А что же еще? Как еще можно сделать мужика страдальцем? Лично мне в голову ничего не приходит.
— А ты сходи в Клуб, прикинься брошенкой.
— Ты что! — округлила глаза Катерина. — Это неэтично. И непрофессионально. С ума сошла!
— Лично меня в данном случае вопросы этики мало занимают, — отмахнулась Варвара. — Мне просто интересно. Так что я собираюсь посещать Клуб и дальше. Нам предложили кучу всяческих развлечений: от курсов компьютерной грамотности до класса фламенко.
— Ну, ты-то танцы выбрала, я в этом не сомневаюсь, — хохотнула подруга.
— Угадала, — Варвара кинула на нее лукавый взгляд.
— Ну… — Катерина потерла подбородок, — может быть, в этом Клубе какую-нибудь новую методику реабилитации отрабатывают, может, им какой-нибудь научный фонд выделил грант? Я попробую выяснить. А ты, я тебя умоляю, будь осторожна.
— Если предложат сладкую конфетку, не возьму, — заверила ее Варвара.
— Правильно, — Катерина глубоко вздохнула и улыбнулась, — а теперь выкладывай, что там у тебя с Максимом.
* * *
После того как Маняша рассказала о своем визите на студию Ульяны, все долго и напряженно молчали.
— Ни хрена себе! — наконец выразил общее мнение Сема.
— Точно, — кивнул Абрамов и поднял глаза на докладчицу. — Значит, ты думаешь, что она убийца?!
— Ничего я такого не думаю, — пожала плечами Маняша. — Я считаю, что она очень талантливая и совершенно ненормальная. У нее вся комната завалена
