повлияло на материальное и духовное развитие Финляндии. Но, к сожалению, с другой стороны тот же сейм сильнее всяких иных мер повел Финляндию к обособлению от остальной России. По существовавшим тогда правилам, каждый дворянский род имел право присылать своего представителя на сейм. Из Петербурга таких представителей явилось трое. Дворяне сейма хотели отказать им вправе заседать вместе с ними в одной палате только потому, что они состояли на русской службе. По этому поводу начались долгие и бурные прения. Голоса разделились. Все трое происходили от финских родителей, но жили вне пределов Финляндии. Отсюда некоторые горячие ораторы делали тот вывод, что они поселились в чужой земле. Другие, напротив, выражали, что Россия и Финляндия составляют одну державу под скипетром одного Монарха, почему нельзя называть дворян, прибывших из Петербурга, иностранцами и чужеземцами.
Сеймовый спор заинтересовал некоторые русские газеты и они приняли участие в разрешении общего вопроса. Особенно заметным сделалось вмешательство московского публициста, известного своим сильным пером — М. Н. Каткова. Он стал крепко отстаивать единство русской земли, находя вредным всякое дробление Империи по национальностям. Он указал также, что нельзя уменьшать политических прав некоторых финляндцев только потому, что они носят русский мундир. Спор ширился и разрастался. Финляндцы ответили Каткову, что их родина составляет особое государство. На это Катков возразил: пусть не увлекаются туманными теориями о том, что Россия и Финляндия составляют одну державу, но два государства. Если Финляндия особое государство, — писал Катков, — то чего ей не достает, чтобы она, при столкновении России с другими державами, объявила нам войну или стала сохранять грозный вооруженный нейтралитет.
В этом споре Катков был прав. Финляндия пользуется административной автономией, но не государственными правами, т. е. Финляндия получила от русских Государей право внутреннего управления, или, как говорят, право провинциального или областного самоуправления. В силу этого права она может устраивать сама свои внутренние домашние дела. Но прав отдельного государства не получила и не имеет.
Государь не одобрил высказанных в этом споре воззрений депутатов сейма и в речи, которою от имени Монарха закрывался первый сейм, было сказано: «Не могу не сожалеть о том, что некоторые прения сейма подали повод к недоразумениям касательно отношений Великого Княжества к Российской Империи. В неразрывном своем соединении с Россией, Финляндия ненарушимо сохранила предоставленные ей права и под сенью своих за конов продолжает пользоваться всеми нравственными и вещественными выгодами, предоставляемыми ей могуществом Империи. Россия открывает жителям Финляндии обширное и беспрепятственное поприще торговли и промышленности, а благодушный русский народ не раз, когда тяжелые испытания посещали ваш край, доказывал свое братское участие и действительную помощь. Следовательно, ясное понимание истинных польз Финляндии должно склонить вас к упрочению, а не к ослаблению той тесной связи с Россией, которая служит неизменным ручательством благосостоянию вашей родины».
В 1809 году русская серебряная монета объявлена была коренною монетою Финляндии. Никаких неудобств это не вызывало и финансовое положение Финляндии всегда было весьма удовлетворительным. Война 1854-1855 гг., конечно, ухудшила кредит России; но главным источником доходов Финляндии по-прежнему оставались таможенные поступления и лесные богатства. Тем не менее финляндский сенат и статс-секретариат воспользовались затруднительными финансовыми обстоятельствами России и, под тем предлогом, чтобы финское население не пострадало от введенного в России принудительного курса на кредитные билеты, стали хлопотать о предоставлении Финляндии своей особой монеты. Долго и упорно финляндские власти шли к намеченной цели и, наконец, в 1860 году они получили свою отдельную монетную единицу, в виде финской марки, которая, однако, первоначально считалась подразделением русского рубля, составляя его четвертую часть. В 1877 году Финляндия перешла к золотой валюте.
В это же время последовало разрешение читать в университете публичные лекции на финском языке. В этом языке финское национальное чувство обрело сильную связь и крепкую опору. Великое дело язык. Он есть первое основание народного единства. Племя, имеющее хорошую письменность, вырастает в народ. Русское правительство, дав права финскому языку, оказало тем огромную историческую услугу финскому народу.
Пока Финляндия принадлежала Швеции, на финский язык никакого внимания не обращалось. В администрации, школе, суде и в обществе господствовал один шведский язык. Политические права получали только те граждане, которые знали шведский государственный язык. Финский народ, получив свой язык, был, следовательно, немало облагодетельствован Великодушным Монархом.
У нашего правительства были еще большие обязательства по отношению к своему русскому языку на Финляндской окраине. В каждом государстве должен существовать один государственный язык, на котором говорит и пишет правительство на всем пространстве своих владений. Без этого условия немыслимо никакое царство. Государственный язык — духовное знамя государства. Язык — первейшее средство скрепления государственного единства. Таково общее правило. «Великий, могучий, правдивый и свободный» русский язык — духовное знамя России; русский язык — проводник нашей государственности. Вот почему нашему правительству естественно было стремиться водворить свой государственный язык в служебном делопроизводстве высших учреждений Финляндии. Это понимали и многие финляндцы, занимавшие высокие посты в крае. Русское правительство всегда было очень умеренно в своих требованиях относительно государственного языка. Знание русского государственного языка являлось выгодным и полезным прежде всего для самих финляндцев в экономическом, политическом и культурном отношениях. Знание русского языка открывало им всю великую Россию, как поле для разнообразной деятельности. В одном Петербурге насчитывается до 40 тысяч финляндцев, нашедших себе источники пропитания, в применении своих знаний по самым многообразным специальностям как в администрации, промышленности, так и других областях деятельности.
Граф Адлерберг
В начале 1866 года состоялось увольнение П. И. Рокасовского. На его место назначен был граф H. В. Адлерберг. При нем Финляндия получила Сеймовый устав 1869 года, а также новый устав о печати и граф Адлерберг много содействовал финляндцам в проведении Петербургской железной дороги, выкупу так называемых донационных земель в Выборгской губернии, устройству первой общей финляндской выставки и т. п. Из этих мероприятий выкуп донационных земель шел в прямой ущерб русскому частному землевладению и русскому влиянию в крае.
Сеймовый устав 1869 года явился главной основой внутреннего самоуправления Финляндии. На сейм собирались представители четырех сословий — дворянства, духовенства, горожан и крестьян. По этому закону из 21/з мил. населения политическими правами пользовалось едва 30%, а остальные 70% оставались бесправными. Дворянство, без выборов, высылало на сейм старшего представителя каждого рода, остальные сословия избирали своих депутатов. Вследствие разделения сейма на сословия, или курии, его делопроизводство отличалось крайней тяжеловесностью и медленностью.
На проведение Петербургской железной дороги наше Государственное Казначейство дало Финляндии в 1867 году субсидию в 2,5 мил.
