Глядя на Джули, мне становится слегка неудобно, но чувствам не прикажешь.
— Демид, тебя-то я и ждала… — мимо кустов сирени шагает ко мне. Останавливается за метр, близко не подходит. Между нами давно разверзлась пропасть. — Очень горько признаваться, но будет лучше, если мы расстанемся. Наши отношения разладились и уже не склеятся никогда…
Слезы на ее глазах давно высохли. Хилл долго думала, прежде чем разорвать со мной связь, и все взвешивала. Она не принимает решений на эмоциях, как Юля. Это, наверное, главный плюс Джули.
— Да, — я тоже не пытаюсь ее удержать или вымаливать прощение. Мы взрослые люди и все понимаем. — Оплачу тебе бизнес-класс. Спасибо, что не устраивала скандалов и не закатывала пустых истерик.
Хилл не теряет достоинства и держится спокойно.
— Перед отлетом я бы хотела найти в себе сил и извиниться перед сестрой. Я наговорила ей очень много гадостей, но, по сути, только мы виноваты, что не смогли уберечь отношения.
— Хм… я не против.
— Устрою в воскресенье ужин, а на следующий день улечу в Америку. Знаешь, я так соскучилась по родителям, начну новую жизнь, найду себе какого-нибудь Энтони… Ах… Все-таки Россия для меня чужая страна…
Одобрительно киваю и собираюсь идти в дом, но Джулия останавливает меня, прикоснувшись к плечу.
— …Демид, ты хотел перевезти Юлю в другой дом. Не нужно, пусть живет здесь, я все равно улетаю и…
— Между нами нет ничего, кроме дружбы. Чтобы не стеснять Юлю, мы будем соседями.
Хилл от удивления округляет глаза. Конечно, ее богатая фантазия нарисовала уже самые развратные и откровенные картинки о нас с Юлей.
А это не так. К сожалению.
Неожиданно Хилл хватает сразу обеими руками меня за шею, давит.
— Тогда поцелуй меня, Демид… на прощание… молю! Я хочу еще разок прочувствовать — каково это… пожалуйста. И я отстану. Навсегда… не подойду к тебе больше.
Всем телом виснет, подгибая колени.
На секунду теряю баланс, чуть склоняюсь.
Присосаться к моим губам у Хилл не выходит, только скользит языком по подбородку.
— Достаточно, — сбрасываю ее.
Неосознанно перевожу взгляд на окно в гостиной и вижу за стеклом застывшую Юлю. Полонская дергается, заметив, что попала в поле моего зрения, и спешно скрывается за шторой.
— Извини, — оправдывается Хилл, — былые чувства нахлынули.
— Контролируй их.
Поправляю рубашку, галстук. Шагаю в дом.
Глава 10
Юля
О боже… Угораздило же меня подойти к окну именно сейчас!
Ведь не было предпосылок, но какое-то внутреннее чутье — то, что привыкли все называть интуицией — заставило меня бросить недопитый чай и бежать, не ощущая опоры под ногами, не слыша тихих сплетен по углам от служанок о скором отъезде Хилл.
Вынудило поднять руку и увидеть картину, от которой теперь предательски защипало в глазах.
Даже когда я пытаюсь моргать и закрывать их, все равно продолжаю видеть те кусты сирени… и двух состоятельных взрослых людей, что спрятались в них, как неопытные юнцы!
Мерзко.
Не иду, а почти лечу в самую дальнюю часть гостиной, а перед глазами опять Джулия. Она вьется рядом с Демидом, облизывает его, как голодная до мужиков самка!
И Грозный, что позволяет ей это делать.
Ведь если бы не хотел, не стал терпеть домогательства. Вообще смешно, что я допускаю мысль так назвать лобызания Хилл. Хрупкая женщина домогается здоровенного Демида?
Вероятно, мой мозг просто ищет оправдание недостойному поступку парочки, тем самым успокаивая меня…
С разгона хватаю со столика какой-то журнал, сажусь в кресло. Усердно делаю вид, что занята чтением.
Раздается хлопок двери — стало быть, Демид зашел в дом.
Сильнее утыкаюсь в страницы, хотя и не понимаю, что там написано, строчки расплываются.
Мы договаривались с Грозным остаться друзьями. Инициатива была полностью моя. До последнего вздоха я собираюсь открещиваться от любовных проявлений мужчины.
Но почему же так горько на душе?
Это бестолковое сердце затеяло войну с холодным рассудком. И я поборюсь, не допущу проявления чувств.
Любила уже когда-то, в браке была. Накушалась. Спасибо.
С другой стороны, если то, о чем сокрушаются служанки, а Люсинда уже какой день подряд грустит — правда, и Хилл действительно возвращается в Америку, то Грозный по факту остается холостым.
Объективно, он мужчина в полном рассвете.
Не Джули, так иная девица обязательно появится в его жизни.
Нужно быть готовой к этому. Только бы не любоваться утехами Грозного еще раз.
К лучшему даже, что Демид собирается меня выселить в соседний дом. Будем встречаться и общаться с ним лишь в интересах дочери.
Слышу четкие неторопливые шаги.
На звук не оборачиваюсь, но чувствую до боли знакомый аромат одеколона.
— Чем занимаешься? — как ни в чем не бывало спрашивает Демид.
А меня чуть ли не передергивает вновь. Сама в шоке от своей реакции.
Последних месяцев пять я не видела, чтобы Грозный так тесно контактировал с какой-либо женщиной. Наверное, скрывал. Расслаблялся так, чтобы не задеть меня. А я всем существом показывала безразличие.
— Журнал читаю… — голос дрожит, а щеки краснеют.
Краем глаза замечаю, как Грозный подходит вплотную к креслу, на котором сижу.
— Вверх тормашками читаешь? — выдергивает из пальцев журнал так неожиданно, что я вздрагиваю, но быстро возвращает обратно уже в правильном виде. — Хочешь, поднимемся в кабинет и поговорим?
От его предложения роняю журнальчик на живот. Суечусь, стараюсь поймать глянец, но он скатывается по округлым формам и падает в ноги. Импровизируемой преграды между мной и Демидом больше нет.
— О чем говорить и что выяснять? Выслушивать речи о том, как я все неправильно поняла? — без агрессии спрашиваю.
В моем голосе совсем нет красок, но фальшивая улыбка на губах ползет, как защитная реакция. Раньше, когда люди причиняли боль, я плакала, однако жизнь с Хилл научила меня смеяться, глядя обидчику в лицо.
— Ты не моя жена, Юль, чтобы я искал перед тобой оправдания, — берет меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. — Джули кинулась, потому что не смогла контролировать эмоции. Так она объяснила поступок. В понедельник твоя сестренка возвращается к родителям, и мы прощаемся с ней навсегда. Ответ считаю исчерпывающим. Я хотел поговорить с тобой о переезде. Ремонт в особняке закончен. Эта новость изменит твое хмурое настроение?
