увидеть чудовище своими глазами.
Нукелави перестал преследовать мужчин, развернулся и побрел за более легкой добычей. Женщины же оцепенели от страха, прикрывая собой детей, не в силах пошевелиться.
Но Нукелави явно не ожидал, что его ждет встреча не только с людьми, но и с драконами.
И вот уже Дастин и барон Бернар стали между чудищем и горожанами.
Драконы дышали огнем, гнали Нукелави прямиком ко рву, не обращая внимания на страшные и жуткие крики монстра, тот же пытался поразить своим копьем мощные крылья драконов. Пару раз ему даже удалось задеть Бернара, но, похоже, тот даже не заметил ран.
О, то была славная битва!
Не удивлюсь, если когда-нибудь об этом дне сложат сказки, чтобы их рассказывать детям, или сочинят песни.
Нукелави останется жить только в мифах и старушки шепотом будут передавать внукам сказания о морском чудище, а те, затаив дыхание, будут слушать, замирая от страха и восторга одновременно, о том, как славные драконы и смелые люди смогли сообща победить монстра.
Но праздновать победу было еще рано. Нукелави только приближался к ловушке, подгоняемый драконами и храбрыми горожанами с факелами.
Еще пара шагов, еще немного…
Чудовище споткнулось, ступив на искусно спрятанный под ветками ров, и… с грохотом рухнуло в яму, издавая страшные вопли.
Горожане завопили от радости, однако если Нукелави выберется из западни до того, как заработают насосы, все пойдет насмарку. К счастью, мастера были наготове.
Бурным потоком вода начала заполнять ров. Нукелави издавал ужасающие крики, вот под водой уже скрылась морда коня, чудище все еще размахивало копьем, скорее от безысходности, нежели надеясь поразить людей, что предусмотрительно отошли подальше от ямы, несколько мгновений — и монстра затопило целиком. Какое-то время вода в яме еще бурлила, но потом гладь успокоилась и наступила тишина.
Люди обменялись недоверчивыми взглядами. Неужели они смогли это сделать? Победить чудовище. которое веками держало в страхе все окрестные земли?
Поняв, что Нукелави действительно мертв, горожане принялись плакать и смеяться от радости одновременно, благодаря друг друга, меня, Морского царя, драконов, которые устало сидели прямо на земле и пожимали тянущиеся к ним руки.
Бернару перевязали поврежденную кисть, он же лишь смущенно улыбался в ответ на все теплые слова.
Луи обнимал за талию свою любимую, которая плакала, уткнувшись ему в плечо.
Я же тихо присела рядом с Дастином и подумала, что сегодняшняя битва нами выиграна, но увы, война еще не закончилась.
Глава 36
Весь следующий день горожане убирали последствия вчерашней битвы с Нукелави. В яму, где утонуло чудовище, все еще заливалась впитывающаяся в землю вода. Жители решили не убирать насосы еще хотя бы на пару дней. Так, на всякий случай.
Город убирали, мыли мостовую, поправляли разрушенные изгороди и штакетники. Даже на берегу моря собрали сухую траву и поломанные ветви. Люди понимали, что они не смогут лично поблагодарить Морского царя, но каждый желал ему долгих лет жизни и превозносил его благородство и доброту.
Решено было устроить в ближайшее воскресение праздник урожая, так как никто не хотел больше даже вспоминать имя гадкого монстра.
“Чем скорее мы сотрем из памяти все воспоминания о Нукелави, тем нам будет легче”, — так повторяли горожане, хотя понимали, что вряд ли смогут забыть о всем том ужасе, что им пришлось пережить.
По всем деревьям вдоль городских улиц развесили гирлянды из цветных фонариков, на площади установили длинные столы для угощений. Хозяйки в каждом доме без устали пекли всевозможные пироги, калачи, булочки, кексы и торты. Также готовился конкурс для огородников на самую большую тыкву. Победитель должен был получить почетную ленту и кубок. Каждый, кто выращивал тыквы, ревностно замерял размеры своих плодов и с интересом посматривал в огороды соседей через забор.
Девушки, конечно же, были заняты своими нарядами. Они старались успеть обновить гардероб до праздника, и если уж сшить новое платье было не каждой девице под силу, то вышить новый воротничок или пришить новую ленту к шляпке могла каждая.
Госпожа Фаина с энтузиазмом предложила сшить для меня платье или новую юбку. Ну или хотя бы купить мне новую шляпку, но я ничего не хотела… Все мои мысли были заняты словами той, другой Агнесс о мести моим близким, и я не могла больше ничем себя занять.
Я понимала, что в любую минуту может случиться беда с любым дорогим мне человеком, и я буду бессильна ему помочь.
Часами бродила я за городом вдоль леса, затем выходила к морю и сидела на своем любимом месте, слушая шум набегающих на берег волн.
В один из таких дней мне стало совершенно ясно, что я должна с кем-то поговорить обо всем, что меня тревожило. Конечно, у меня есть Дастин и добрая госпожа Фаина, но я боялась, что своими откровениями навлеку на них какую-нибудь напасть — такого я не могла себе позволить.
Только одна родная душа была еще у меня, кому я могла довериться. И, естественно, это была Марелла.
Раковина, что подарил мне Рангильд все так же всегда была при мне, она стала для меня чем-то вроде талисмана. Вечерами я иногда прикладывала ракушку к уху и слышала шум моря. Иной раз мне даже казалось, что где-то далеко раздается серебристый смех русалки…
Решившись, я уселась поудобнее на поваленное дерево, что служило мне скамьей, и подула в раковину. Признаться, звук ракушка издала совсем тихий, еле слышный. Я посмотрела на раковину и вздохнула — “Видно, не судьба…”, как вдруг вдалеке блеснул серебром хвост русалки, и вот она уже, как всегда стремительно, неслась к берегу.
— Агнесс, я приплыла на твой зов. Надеюсь, что у вас все хорошо и больше никаких чудищ мы не ждем? — после Марелла внимательно посмотрела на меня и озабоченно спросила: — На тебе просто лица нет! Что случилось? Ты должна все мне рассказать!
Я вздохнула:
— Марелла, я расскажу тебе все, что со мной случилось… Все с самого начала. Но это будет очень длинный и местами запутанный рассказ… Ты готова меня выслушать?
— Естественно! Зачем же еще нужны подруги! — русалка уселась поудобнее и приготовилась слушать.
Стараясь ничего не упустить. я поведала Марелле обо всем, что произошло со мной, начиная с того, как я попала в чужое тело и в чужой мир. Марелла слушала меня не перебивая, она даже ни разу не улыбнулась и не рассмеялась, что было совершенно не свойственно моей жизнерадостной подруге.
Когда я закончила, солнце почти скрылось за
