Поздно не бывает никогда. Сердце долговечно и ничтожно. Не судьбе ту силу разорвать.
Я поймаю голос теплый, нежный – сохраню на память я в груди. Я запомню каждую лощинку, что связала нас на том пути.
Вечные слова и снова вместе, снова ты заботишься и ждешь, как ребенка ты хранишь и видишь лишь любовь… а сердце ждет и ждет.
Я обращаюсь к тебе
Я обращаюсь к тебе, мой любимый человек. Ты ушел, не спросил, позабыв незабвенно – что тускнеет слеза на глазах алтаря,
что каналы неведомы тучи покрыли.
Мой любимый, ты где? Что ж в душе пустота? Ты покинул меня, не спросил, не утешил. Ты безмолвно покинул родные края,
позабыв о любви и страданиях мятежных.
Вот идут месяца, а сознанье быстрей открывает пути без тебя, ужасая. «Я люблю ведь тебя!» – снова шепчет слеза.
Монастырь закрывает тебя в полумраке.
Я люблю ведь тебя сквозь глаза в полынье. В темноте без тебя я не знаю дороги. Где ты? Где? Бестелесная бродит душа.
Одиночество ведомо в час у порога.
Не покину тебя я, любимый ты мой. Мой родной человек, ты не стынь, не замерзни! Прикоснись ты ко мне – я согрею тебя.
Я утешу твои пусть скупые, но слезы…
Как жаль
Как жаль, что ты ушел и не вернешься боле. Мне так хотелось знать, что любишь ты меня. Ушел, не возвращаясь поневоле, —
вольна моя рука сказать тебе: «Прощай».
Я знаю, что любил, но, промолчав, поверил, подвел под острие плетения людских. Любила… может быть? Я не решила сердцем,
но точно приняла твою любовь всерьез.
Скажи, что делать нам? Бессильна наша воля! Я отпущу тебя – не велено нам ждать! Возможно, слишком мал…
Возможно, слишком сложно – понять меня такой, такой, какая я. Я знаю, мы опять вновь встретимся с тобою – на перекрестке звезд нам суждено опять. На той волне хандры мы повзрослеем вскоре.
Тогда поймешь меня, поймешь не раз, не раз!
Любить тебя таким – не стоит, жаль, не надо. Любить тебя другим – не думаю, что жаль. Я лишь хочу сама восстать из ада рая
и пренебречь слова – пуститься в танец сна.
Я жить должна сейчас и жить без гнета боли, чтоб всем родным сердцам улыбку снова дать. Ты дорог мне, постой.
Открыто сердце вдоволь. Ведь ты ушел туда, где ждет меня пурга.
Пока нельзя туда, ведь жизнь, как дождь в пустыни – и радость, и слеза, как солнце между льдов. Ты дорог сердцу в зной,
ты дорог и желанен. Ты идеал искал и потерял, найдя!
Стеклянный храм любви я возвела в печали. Разбить не дам его. Построю я тебя. Построю из цветов, роскошных и желанных,
я сердце обовью, кто отворит врата.
Я слышу музыку
Я слышу музыку чрез шум прибоя, вижу стопы сквозь песок в ночи. Там вдали нежность слышит море, переплет волос с губами дней пленных. Ты в ночи, в моем дыханье бредишь. Сердца трепет молвит тишину. Сном окутано твое… мое забвенье. Время шепчет ждать свою волну.
Грезишь ты моим очарованьем, ошибаясь в строках в мелочах. Той могу быть… я с тобой навечно. Ждешь меня ты, где не можешь ждать. Расплескав в воде очертанья тела. Греет пальцы дрожь, витая тобой. Я люблю… слова с палубы на ветер в тот причал, где ты ждешь меня порой.
Как скитальцы летят мои крылья
Как скитальцы летят мои крылья, обгоняя за облаком даль. Меж строками замолвлено былью прошлогодняя оттепель стай. Я синицу поймала руками, не пустив журавля в небеса… А теперь я взмахнула крылами, выдыхая печаль в ворота.
И старик вновь сопит на пороге, затуманив причудливо взгляд. Закружив в переплетах науки, поднимаю на небо глаза.
Вновь весна у окошка ложится. Ветерок согревает меня. Вновь бушует волна. В ней кораблик в млечный путь отворяет сердца.
Иногда время попусту ходит вспять
Иногда время попусту ходит вспять, подытожив невзгоды и тысячи хлопот. Унося прокаженные годы спустя, сотни гибельных жизней,
сотни голодных.
Желтизну навевают ветры с поля, с холмов, где лукавства приют и пустые надежды. Как уютно однажды смотреть на костер,
сохраняя в пушистых плетениях искры.
Тихим бережным сном охранять тишину – сон любимых и близких, сопящих так сонно. Треск огня прерывает однажды хандру,
и улыбка застынет на лицах безгрешных. Я люблю эту жизнь! Люблю не в дыму. Не в тумане надежды, не в тайнах, не в храмах. Я люблю ту свободу и радость мою в тех глазах,
мной любимых, наполненных счастьем. Ведь любовь – в том, что близко, в сомненьях ума, в прерывающих мыслях и томных дыханьях. Ведь любовь – это мы, а в нас – пустота,
если страх искуплен, словно вьюгой дурманит.
Я не смогла отойти от тебя
Я не смогла отойти от тебя, чтя бесконечность и даль, что разделила тебя и меня в пыли событий и сна.
Я потеряла тебя навсегда – слезы стучат сквозь окно полупрозрачных зеркальных витрин, через ресничное дно.
В том океане не видно имен, нет там ни бурь, ни стихий – лишь бесконечное сонное дно в жуткой потере лощин. Я испугалась… и сердце мое словно стучит без конца, вновь ожидая, я вижу тебя… дым уходящих теней.
Полно… я слезы прячу едва ль. Тошно, в душе пустота. Что ж! Закрываю я ворота крепким замком навсегда.
Ты – это то, что нельзя ворошить, ты – это кара и милость. Ты – это то, что нельзя позабыть, даже прощаясь с тобой.
Судьба пророчила ему
Судьба пророчила ему другой причал, и он скитался обреченно в волнах. В тоске, слезах, сквозь сон он гнал оскал, в полотнах шелка утопая кромкой. Скиталец, одинокий волк, искав приюта там, где тешат, – но… правы Вы, где пропасть лун, чужих, безгрешных и потешных.
Как много смог он поведать, но обойти и выйти, млея, что прав, что чувствовал он крах, не повидав дурной затеи. Не обрекался он в пути неистово в пучину страсти, не забывался он в борьбе, он отходил, но был во власти…
Во власти одиноких душ, порочных, лживых и притворных, гоняя брызги грешных дум, он не таился, теша судьбы. Тогда природа верх взяла, его судьбу гоня на пропасть, и, завертев, в скалу
