И если сказал не лезть в шахту, значит, что-то скрывает, и мы должны туда забраться и посмотреть.
— С чего бы это? — неподдельно изумился Потёмкин.
— А он мне сразу не понравился, — вздохнул Михаил. — Пафосный он какой-то, надменный. И тросточка эта…
Иван снова промедлил с нужными словами.
— Мне шепнули, что не стоит ему верить. Что предаст в любой момент. Продаст за копейки.
— А тому, кто шепнул, доверять стоит? — сделав несколько шагов и нависнув перед княжичем, спросил Потёмкин. Сквозь стекло гермошлема было видно, насколько серьёзным стало его лицо.
Иван выдержал долгий испытывающий взгляд и не отвёл своего. Казалось бы, простой вопрос: «Можешь ли доверять?», расставляет всё по местам. Даёт понять, как ты относишься к человеку. Отец всегда гонял по квестам и разным испытаниям, всегда заставлял работать на износ. По малолетству казалось, что только и желает зла, а сейчас стоит вопрос: «Доверяешь ли?»
С другой стороны, можно ли верить команде, с которой ты не так уж давно?
Если не верить, то можно смело прикидываться овощем, не хуже Марьи, и плыть по течению, сходя с ума от мании преследования, а то и совсем отказаться от «Синей птицы». Но отец же ничего про экипаж не обмолвился, хотя наверняка рылся в их прошлом. Не мог не рыться.
— Абсолютно, — проговорил парень, поставив точку не только в нарождающемся конфликте, но и во внутреннем противоречии.
— Ясно, — пробасил киборг. — Но зато неясно, какого хрена мы лезем в яму с говном. Можно же в самом деле просто издали пофоткать, не подставляясь. Или ты решил сделать это наперекор, типа, взрослый и непослушный мальчик? Глупо.
— Даже если там ничего нет, хочу проверить свои силы, а то вдруг придётся столкнуться с пиратами не понарошку, — выдохнул княжич и добавил, повысив голос: — В общем, не знаю! Интуиция! Если скажешь, что глупости, то сделаю, как скажешь!
Потёмкин грустно улыбнулся и вздохнул.
— Придётся очень осторожно зачищать всю локацию. Что бы ни одна падаль не напала со спины.
Он сделал шаг в сторону и хлопнул по плечу навигатора.
— Михась, покажем, что планетарный десант бывшим не бывает?
— С вас пиво и отпуск на тёплом море, — пробурчал навигатор и сузил пучок света у фонаря. Размытое пятно приобрело форму мишени с тонкими кругами посередине. Мишень запрыгала по сторожке, которая выглядела как несколько герметичных контейнеров, соединённых между собой переходами. В одном из боковых имелся шлюз. Рядом с брошенными строениями виднелась и стоянка с техникой, где ждали своего пробуждения из летаргического сна экскаватор и несколько низкопрофильных шахтовых грузовичков. Перед ними, словно корыта на скотном дворе, лежали большие открытые контейнеры для руды. Руду обогащали здесь же, отчего за шахтой виднелся громадный отвал породы.
— Какой будет план? — тут же спросил Иван.
На этот раз замолчал Потёмкин, который долго вглядывался в сиротливую технику, строения и уходящий в пологий склон холма туннель шахты. Луч фонаря скользил по железу, словно нос вынюхивающей следы собаки. Но лишь раз выхватил из мрака неясное движение около экскаватора — размытая тень, видимая на сером грунте в рассеянном свете, отражённом от борта карьерного грузовика и белых сторожек, выгнулась дугой и скрылась из вида, как кот, на которого вылили ведро воды.
Киборг завершил осмотр тихим матом и выдал резолюцию:
— Во-первых, надо провести разведку. Возможно, разведку боем. Во-вторых, сделать анализ и выявить слабые места. В-третьих, разработать тактику. Предлагаю так: я впереди, Михась меня прикрывает, а ты, княже, контролируешь с заднего плана.
Потёмкин поддел пальцами лямку, скинул с плеча тяжёлый пулемёт и протянул парню, оставшись лишь с пистолетом-пулемётом, болтером и связкой гранат на поясе.
— Я тоже могу идти впереди, — возмутился Иван, разглядывая оружие с ребристым кожухом водяного охлаждения вокруг ствола. От пулемёта к большому ранцу, висящему на спине киборга, тянулись шланги и гибкий рукав для пулемётной ленты.
— Нет, во-первых, вся наша миссия завязана на тебе, княже, и ты должен быть в целости и сохранности, а вот вторых, у тебя пока нет опыта боя. А долбить маслятами по лазерной указке — не самое сложное занятие. Не снайпер же.
— Во-пе-е-ервых, во-вторы-ы-ых, ты как робот по алгоритму, — пробурчал Иван и спросил: — Почему маслятами?
— Во-первых, княже, уставы — это тоже алгоритмы и написаны они кровью. А во-вторых, когда обычные пули для пистолетов попадают в мясо и кости, то деформируются. Визуально получаются шляпка и ножка, как у небольшого свинцового грибочка. Потому и маслята.
Княжич со вздохом ухватил пулемёт, который со скидкой на малую гравитацию и сервоприводы скафандра, оказался не таким уж и тяжёлым, а следом киборг передал и ранец.
И троица, ведомая Потёмкиным, двинулась дальше, огибая стоянку техники.
— Падождите-е-е! — прозвучал в наушниках звонкий голос Нульки. — Я с вами!
Троица встала как вкопанная, а затем почти синхронно повернулась в сторону шаттла. Три луча разом упёрлись в неуклюже ковыляющую, словно пузатая бочка на толстых ножках, богиньку в боевом скафандре.
— Подождите! — повторила она.
— Какого хрена? — проронил Киборг. — Как она здесь оказалась? Мы же её на орбите оставили.
— Ну, это же Нулька, — с усмешкой ответил навигатор.
Зато Иван разозлился и начал ворчать:
— Нет! Ты ждёшь нас в атмосфернике! Я тебя не пущу с нами!
— Но я хочу помочь, — остановилась приунывшая фея.
— А вдруг с тобой что-то случится?
— А я потому и залезла в этот скаф. Он прочный как танк.
Богинька снова тронулась с места, а когда приблизилась, вытянула руки, в которых оказался кот-робот.
— Вот! Петрович сказал, что его можно пользовать как индикатор опасности! — радостно выдала богинька затею капитана.
Рядом захохотал Михаил, а Потёмкин процедил что-то недоброе сквозь зубы, заставав Ивана на него обернуться.
— Он не подключается к серверу, — парировал княжич, опять глянув на зажатого в толстых перчатках лысого кота.
— А мы его подкинем из-за укрытия, и если не выгнется дугой, значит, там никого нет.
— А вдруг убежит?
— Не убежит. Он же только у нас может подзарядиться.
Иван махнул рукой и поправил ранец на плече.
— Только вперёд не лезь. А то вместо миссии придётся на тебя отвлекаться, как бы ни прибило ненароком, — произнёс он и выругался. Ведь именно это и хотел донести Потёмкин, оставляя
