class="p1">«А вдруг она в психиатрическую побежала? — мелькнуло у меня ужасное подозрение. — И сейчас вместе с санитарами придет — и скажет: «Вот этот гражданин помешался на одной погибшей. Она ему теперь повсюду мерещится, на всех посторонних фотоснимках»…
Кстати, где это фото? С собой забрала? Вот черт…
Впрочем, это к лучшему. Если меня оставить с этой фотографией одного в четырех стенах, я, пожалуй, действительно спячу…
57
Я не находил себе места и бесконечно измерял шагами пространство своего маленького кабинета.
Ну что же она не звонит? А телефон вообще работает? Надо проверить!
Нет, не надо, а то вдруг она позвонит, как раз когда я буду проверять?
Ну, значит, перезвонит!
Я не выдержал напряжения и схватил трубку. Гудит. Все нормально. Нужно ждать. Просто ждать.
Легко сказать — «просто»! Какая это уже по счету сигарета? Тридцать какая-то? Это ж сколько я здесь уже жду проклятую Веру?..
Наконец она позвонила.
— Да, Вера, — схватил я трубку. Если б это оказалась не Вера, я бы, пожалуй, рухнул как подкошенный. К счастью, это была она.
— Я здесь, я все узнала, — услышал я ее тревожный почему-то голос.
— Что, что узнала? Говори, не тяни! — Я буквально прыгал на месте от нетерпения.
— Ошибки нет, — нарочито медленно… ну, или не нарочито, а просто медленно чеканила Вера. — Это действительно Валентина Воскресенская. Имя и фамилия настоящие. Не псевдоним. Блондинка. Зачислена на первый курс школы-студии МХАТ.
— Ты ее нашла? — спросил я, тяжело дыша.
— Нет, сейчас же каникулы, но я могу…
— Да, Вера, да, найди и привези ее! Пожалуйста, — соизволил все-таки добавить я.
— Может, я сначала спрошу у нее…
— Ничего не надо спрашивать — я сам все спрошу! Сразу вези!
— Ну ладно… — как-то неуверенно протянула Вера. Я поморщился:
— Что не так? Ты что-то еще не сказала?
— Не знаю даже, нужно ли упоминать…
— Нужно, нужно, говори! Давай без этих…
— Просто мне тут почему-то сказали, что с ней лучше не связываться, с этой Валентиной…
— Почему же?!
— Да я сама толком не поняла…
— Кто сказал?
— Кураторша.
— Какая кураторша? Что она там понимает?..
— Ладно, Аркадий, я поняла, — замяла эту тему Вера. — У меня есть ее адрес, и я скоро ее привезу. То есть я постараюсь.
— Что значит «постараюсь»?!
— Ну, может, она не захочет ехать?
— С какой стати?
— А с какой стати она должна согласиться? Мы не милиция, мы не можем ее насильно…
— Да я роль ей в фильме даю — о чем тут вообще речь может идти?!
— Ах, ты уже ей роль даешь? — осеклась Вера. Я понял, что не следовало этого говорить, и спешно поправился:
— В том смысле, что речь идет о кинопробах. Какая нормальная актриса откажется?
— Она не актриса — она только что поступила. Нигде не играла, не снималась. И даже ни одного дня еще не училась. То есть вообще никакого опыта.
— Тем лучше.
— Аркадий, я очень постараюсь, но ничего не обещаю. Ладно?
— Ладно, но только ты действительно очень постарайся!
— Обещаю.
— И постарайся побыстрее. Жду.
Она положила трубку.
А я в изнеможении упал на стул и закурил.
58
Снова сигареты, снова регулярное вскакивание со стула и нервная ходьба. Снова и снова ерошу себе волосы, кусаю губы, тяжело дышу…
Спрашивается, чего мне так волноваться? Я думаю, что это Варя? Что она не умерла, а перекрасила волосы и снова поступила на первый курс, только теперь во МХАТ?..
Как бы нелепо все это ни выглядело, я надеялся именно на это. Я надеялся…
Через целую вечность я наконец услышал знакомый энергичный стук Вериных каблуков.
Она приближалась. И не одна. Сейчас, сейчас…
Я заранее встал со стула и пригладил волосы. Я старался выглядеть спокойным.
Вера вошла и закрыла за собой дверь.
— Ты одна? — заволновался я.
Она покачала головой, быстро подошла ко мне и зашептала:
— Я не одна. Но мне надо тебя предупредить.
— Что такое, что? — зашептал и я.
— Она… — Вера замялась. — Она там за дверью… — Я сделал было рывок в сторону двери, но Вера меня удержала. — Подожди, она сейчас войдет. Я попросила подождать. Я только хотела… В общем, она очень похожа. Действительно, очень. На нашу Варю…
Меня покоробило это ее «нашу Варю». В Вериных устах это звучало крайне фальшиво. Я поморщился и сделал еще один рывок к двери. Но Вера вцепилась в меня мертвой хваткой.
— Она войдет, она войдет, она рядом. — Вера уговаривала меня, как душевнобольного. Да, кажется, я в ту минуту и был таким. — Но это не она, понимаешь, не она. Так что не надо… не надо тебе даже думать, что это она. Она совсем другая. Ты сам все увидишь. Просто тебя это может шокировать, раз ты в таком состоянии. Эта ее похожесть может шокировать, понимаешь?
— Я все понял, Вера, — сосредоточенно произнес я. — Позови ее.
Вера вернулась к двери, открыла и пригласила:
— Заходите.
Вошла девушка. Блондинка.
И это единственное ее отличие — блондинистость. Все остальное… Нет, я не могу поверить…
Я смотрел на нее во все глаза. Я еле удержался, чтобы не ахнуть, и едва устоял на ногах. Помимо своей воли я отчетливо проговорил:
— Варя…
— Валя вообще-то, — без смущения отреагировала вошедшая.
Голос не ее! Это не она! Это не она!
И мне сразу стало легче. Что, конечно, странно, ведь я так хотел, чтобы это была как раз она — Варя…
— Валентина, — растерянно пролепетал я.
— Валентина, Валентина, — почти передразнила меня девушка. — А вы совсем не похожи на режиссера…
— Аркадий Григорьевич не очень хорошо себя чувствует, — немедленно пояснила Вера.
— Сидел бы дома, раз заболел, — вконец бесцеремонно заявила Валентина.
— Нам надо работать, — растерянно отозвалась Вера. Впервые я видел, чтобы Вера перед кем-то так тушевалась.
Тушевался и я, но больше внутренне. Внешне же я как будто окаменел, не моргая разглядывая лицо Валентины. Все в ней ее — Варино. Глаза, нос, все-все линии, все точно такое же… Этому должно быть объяснение… Это или какой-то чудовищный розыгрыш, или… или… Или — что?..
Во всем виде и поведении девушки не было заметно ни тени смущения, ни малейшей растерянности. Чего нельзя было сказать про Веру…
В конце концов, Вера неуклюже откашлялась и тихо сказала:
— Ну, я пойду…
Не глядя на нее, я слегка кивнул. Вера удалилась.
Мы остались одни. Вдвоем. Я и…
59
Девушка смотрела на меня оценивающе и скептически. Я по-прежнему был статуей.
— Вы так и не предложите мне присесть? — Она усмехнулась одной половиной рта.
