картинку. Где Михаил влюбляется в меня и забирает нас с мамой из этой дыры. А соседи нам завидуют. Они выбрались. Они смогли. Болото отпустило их.
Я горько усмехнулась. Нужно возвращаться в реальность! Болото никого и никогда не отпускает. А если оно чавкнуло над твоей головой. Нужно просто принять это как данность. Приспособиться.
У меня сейчас было три пути: колония, всю жизнь таскать ящики по ночам или Корпус Милосердия.
Я очень надеялась, что колонии мне удастся избежать. Всеми фибрами своей души я верила, что Михаил этого не допустит.
Ночная работа как у мамы? А что если я также сорву спину и стану инвалидом? Лучше умереть чем гнить заживо без возможности шевелиться. Или еще чего доброго попасть под облаву. Тогда от колонии никто не спасет.
И раз замужество мне не светило, то единственным нормальным вариантом для меня был Корпус Милосердия.
Для поступления туда нужен был высокий бал на государственных экзаменах, но это было реально. И сейчас я как никогда понимала, что мне нужно поднажать с учебой. Лишь бы все это закончилось побыстрее.
Но это так планы на грядущее будущее, нужно было понять, что мне вообще делать дальше в текущих временных границах.
Логичнее конечно, не строить догадки, а выслушать Михаила. А уже после этого двигаться дальше. Я довольно кивнула, выбор при отсутствии выбора, но что есть, то есть!
Оглядевшись еще раз я решила убраться.
Во-первых, за делами время идет быстрее.
Во-вторых, когда что-то делаешь мысли в голове постепенно укладываются.
Приняв душ и одев мамин халат, я пошла заваривать чай.
Время было обеда, а продуктов у меня не было никаких. Так что оставался только чай.
У меня было столько планов до вечера: вымыть пол, выкинуть мусор, протереть пыль. Но расслабившись за чашкой чая я поняла, что я ужасно хочу спать! Даже глаза щипать начало.
Медитацию над чашкой чая прервал внезапный стук в дверь. Признаться честно я уже дремала.
Не уже ли Михаил решил приехать раньше? Я обрадовалась. Только вот вид у меня конечно был тот еще! Волосы уже подсохли и чуть-чуть пушились, а мамин халат был велик. Потуже затянув поясок я пошла открывать:
— Иду, иду, — но у самой двери я замедлила ход.
А что если это не Михаил? Почему я вообще решила, что это он?
— Кто там? — осторожно спросила я.
— Федеральная судебная система, открывайте, — прогромыхал голос из-за двери.
Я напряглась. Буквально превратилась в натянутую струну.
— Зачем? Меня только что отпустили? — мой голос звенел от напряжения.
Затаившись, дверного глазка у нас не было, я стояла и слушала, пытаясь понять, что происходит за дверью.
— Так положено, нужно проверить на месте ли вы, — ответил уже другой голос.
Внутри все сжалось от плохого предчувствия. Адреналин побежал по венам. С одной стороны это может быть реально сотрудники ФСС и невыполнение их условий выйдет боком. А с другой стороны зачем присылать целый наряд для якобы проверки.
— Я одна дома, могу вас не пускать, фиксируйте так, — осторожно сказала я, за дверью раздался смешок, а потом вдруг резкий удар.
Взвизгнув я отскочила от двери, шок прошел быстро я лихорадочно пыталась сообразить чем я могла защититься.
— Нож, — на выдохе прошептала я, и кинулась на кухню.
Наша старенькая дверь стонала под сильными ударами и вскоре они ее выломали. Я как раз выбежала из кухни с ножом в руках. В нашем коридоре стоял здоровенный мужик, бандитской наружности. Позади маячили еще двое. Стоящий ближе всех гадко усмехнулся, увидев меня с ножом в руках.
— Кто вы такие?! Убирайтесь! Я буду кричать! — срывающимся от волнения голосом, сказала я.
— О да тут киса то с оружием, — рассмеялись они, переглядываясь, — не хорошо вот так гостей встречать, мы поговорить пришли.
Разговаривал только один, остальные стояли сзади, словно прихвостни. Я предусмотрительно молчала.
— Итак, Вероничка, ты же не против такого обращения, сейчас ты, — он ткнул в мою сторону мясистым пальцем, — возьмешь телефон и позвонишь вот по этому телефону, — бандит достал бумажку из кармана спортивного костюма, — скажешь, что все осознала и готова дать чистосердечку, лады? И никто при этом не пострадает!
Сглотнув подступивший ком я стояла вжавшись в стену, двумя руками сжимая рукоять ножа. Снова чистосердечное.
— Я ничего не совершала, чтобы давать чистосердечное, процедила я.
— Слышь, подруга, мы оба знаем, что было дело, а сейчас ты морозишься из-за Астахова, жопу ему прикрываешь. Че может в койку к нему захотела? Дальше все равно не пролезешь! Он тебя отработает и на помойку выкинет, когда перестанешь быть нужна!
— Вам какое дело? Даже если и так, я ничего не совершала и никому звонить не буду! — огрызнулась я, отступая к комнате.
Бандит тяжело вздохнул возведя глаза к потолку:
— А хотел пораньше отделаться, — пробормотал он. — Рысь на стреме, Макс займись ей, — отдал он приказ.
— Не подходи! — истерично закричала я, махнув перед собой ножом.
Отделившийся от группы Макс, с трудом протиснулся в узком помещении, сделал два шага ко мне, а потом ухмыльнулся:
— Боевая, люблю таких…
Парень шагнул в противоположную сторону от занесенного ножа, я махнула в ту сторону, но это был обманный манёвр. Резким движением он выбил нож из моей руки, и ударил меня в солнечное сплетение. Я врезалась в стену, дыхание сбилось. Резкая боль настигла меня почти сразу. Бандит воспользовавшись моим замешательством схватил меня за волосы и толкнул в стену.
— Ты бы полегче, а то позвонить не сможет, — комментировал второй.
— Да я так слегка, — довольно ответил Макс.
Удар был правда не сильным, я вовремя самортизировала руками, правда ноги заплелись и я все равно рухнула на пол.
— Ну что звоним? — передо мной появилось насмешливое лицо парня. Я отрицательно покачала головой. — Вот значит как?!
Кажется я смогла удивить бандита. Интересно это где-нибудь зачтется? Видимо ребята думали, что настолько круты, что я немедленно должна выполнить их требование. И хоть мне до колик в животе было страшно, просто так сдаваться я была не готова. Озираясь сидя на полу я увидела, что практически рядом с ногой этого Макса лежал мой нож.
Резко дернувшись я воткнула его ему в ступню. Бандит заорал так громко, что вероятно должен был слышать весь дома. Его напарник, или босс, кто их там разберет, кинулся к нему.
А я подскочив с пола как мячик рванула в комнату. Закрыв дверь и подперев ее стулом я лихорадочно стала открывать окно. Пальцы не слушались. Я всегда ненавидела наш первый этаж. За ледяные полы, тяжелый
