Девушка сонно приоткрыла глаза, когда дверь тихо отворилась и Крис, слегка нахмурившись, заглянул в комнату.
— Все в порядке? — спросил он. — Моя мать сказала, что вы выглядите больной.
— Всего лишь усталой, — заверила Джеки, и Крис медленно подошел поближе.
— Ну, вы сами врач, и вам виднее, больны вы или нет. Я только боюсь, что вы не скажете, если будете себя хуже чувствовать.
— Скажу, — пообещала Джеки: глаза у нее неудержимо закрывались.
— Смотрите, не забудьте! — строго предупредил он.
Тон был почти угрожающий. У Джеки не было сил даже улыбнуться, она закрыла глаза, но тут же услышала, как он добавил шепотом:
— Спи, малышка. Тебя здесь никто не тронет.
Похоже, Крис думает, что она ребенок или что-то вроде этого. И все потому, что она упала и ушибла головку.
— Я здоровая как лошадь, — прошептала она самой себе, решив, что Крис ушел.
Но он не ушел, а стоял молча, разглядывая ее бездонными темными глазами, которые смягчились, когда он услышал, что она пробормотала.
Привыкнуть к дому Криса оказалось легко. Это был чудесный, поистине райский уголок у подножия заснеженных вершин Анд. Дни текли медленно и спокойно: Джеки прекрасно уживалась с матерью Криса. Сейчас, после стольких лет замужества, Барбара Рибейро была уже больше перуанкой, чем англичанкой, несмотря на замечание сына, и у нее даже появился легкий акцент, но она, несомненно, была довольна обществом Джеки.
Крис уехал на следующий день, и хотя Джеки не могла бы сказать, что рада этому, но понимала, что так лучше. Он поступил мудро, преодолев искушение, а она гадала, увидит ли его хотя бы перед отъездом.
Через два дня после ее приезда привезли платья, и, когда Джеки в смущении запротестовала, Барбара рассмеялась и объяснила, что Крис заказал их в Лиме, а сейчас их только доставили. Он угадал размеры, платья сидели отлично, так что, несмотря на некоторую неловкость, Джеки была втайне довольна. Там был и купальник, и теперь она каждый день плавала в бассейне за домом. Это было полезно для ноги и очень успокаивало. Она немного загорела, а волосы блестели на солнце тусклым золотом.
— Вы хорошо выглядите, — сказала как-то Барбара Рибейро, стоя у бассейна и улыбаясь девушке, которая лениво плавала у бортика. — Крис будет доволен.
— Он скоро приезжает? — не удержалась Джеки, сразу заволновавшись.
— Думаю, да. Он почти каждый день звонит и спрашивает о вас. Ведь вы — его гостья. Пора бы ему уже появиться — развлечь вас, куда-нибудь вывезти.
— Ах, я тут не гостья, — поспешно возразила Джеки. — Я здесь, только чтобы поправиться и потом уехать домой.
— Домой… — мечтательно вздохнула Барбара, садясь в шезлонг. Джеки вылезла на бортик и накинула купальный халат. — Когда-то для меня слово «дом» значило «Англия». Теперь мой дом — Перу. Я даже не мечтаю об Англии. Иногда мне кажется, что я позабыла родной язык.
Джеки хотела спросить, счастлива ли она, но это было бы нетактично. Она недостаточно хорошо знала мать Криса, чтобы задавать столь интимные вопросы.
— Крис отвезет вас в наш дом в Лиме, — продолжала Барбара. — Это развлечет вас, вы встретитесь с его отцом.
Джеки так надеялась, что этого не случится. Ей очень не хотелось встречаться с сеньором Рибейро-старшим. От того, что Крис говорил о нем, у нее создалось впечатление, что он надменный диктатор, и она не знала, как будет реагировать на какие-нибудь его высокомерные заявления.
— Я уже готова ехать домой, — сказала Джеки. — Не могу же я навечно остаться здесь! Когда Крис приедет, я об этом ему напомню.
— Мне нравится, что вы здесь, — заверила ее мать Криса. — Но мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вас не отпускают.
— Я получила место стажера в больнице, в Англии, — напомнила Джеки. — Мне надо скоро быть там. Если я не пройду стажировку, то не стану врачом.
Это был прекрасный повод для отъезда. Да, райская жизнь кончается. Оставаясь в Перу, она не сможет выкинуть Криса из головы.
Барбара ушла, а она, опять нырнув в бассейн, продолжала плавать, когда неожиданно появился Крис. Она не слышала, как он приехал. Бассейн был позади дома, и она заметила его, только когда он возник над бортиком, мрачно глядя на нее темными глазами. Девушка вздрогнула и встала на дно, выжимая волосы.
— Не ожидала вас увидеть, — начала было она, но Крис, занятый своими мыслями, решительно произнес:
— Я хочу с вами поговорить. Вылезайте из бассейна!
Когда Джеки выбралась на бортик, он бросил ей полотенце, и она завернулась в него, с опаской поглядывая на Криса. Она уже хорошо распознавала выражение его лица, и на сей раз оно ее не обрадовало.
— Мать сообщила мне, — холодно заявил Крис, — что вы хотите вернуться в Англию.
— Но ведь уже пора, — нервозно сказала Джеки. — Я не могу оставаться здесь до бесконечности, мне надо явиться на стажировку.
— Ваши каникулы еще не кончились, — резко напомнил он. — У вас есть еще несколько недель!
— Их нет, — поправила Джаклин. — Я ведь не возвращаюсь в университет. А в больнице мне надо быть на следующей неделе. Иначе я потеряю место.
— Это не единственная больница в мире, — нетерпеливо возразил Крис. — Можете пойти еще куда-нибудь.
— Но я не хочу, Крис! — выкрикнула она, когда он шагнул вперед и обнял ее, мокрую и дрожащую.
— А я не хочу вас отпускать! — свирепо сказал он, и Джеки взглянула на него в замешательстве.
— Но вы же сами сказали, что это неблагоразумно! Вы сказали, что уедете, чтобы не быть здесь.
— Я хотел быть здесь, — пробормотал он, крепче прижимая ее к себе. — В конце концов я сдался. Я хотел видеть вас.
— Вы промокнете, — прерывающимся голосом сказала Джеки.
Он посмотрел туда, где его рубашка уже пропиталась водой с ее бикини. Его глаза задержались на соблазнительных выпуклостях под мокрым лифчиком.
— Я не промокну. Я сойду с ума, — хрипло вымолвил он.
Его пальцы прошлись по ее грудям, нырнули под лифчик и коснулись прохладной кожи.
— Крис! — выдохнула девушка, и он накрыл ее губы своими, подавив робкий протест. Быстро расстегнув рубашку, он прижал ее дрожащую ладонь к своей мускулистой груди.
— Дотронься до меня, — прошептал он. — Дотронься, как тогда, ночью, в горах… Сейчас ты знаешь, что делаешь!
У Джеки не было сил сопротивляться. Закинув одну руку ему на шею, она запустила пальцы в густую тьму его волос. Легкая, воздушная ласка сорвала с его губ стон удовольствия.
— Джеки! — прошептал он, прижимая ее еще крепче, не обращая внимания на промокшую одежду.
Они опустились на диван-качели, высокая спинка которого укрывала их от взглядов из окон дома, и девушка уже не могла думать ни о чем, кроме его близости. Она испытывала настоящее блаженство.
