Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
чужие земли, было правилом.
Царь, охотящийся на льва, в сопровождении Беса, несущего охотничью добычу. Ахеменидская халцедоновая печать. Британский музей, 129571. Воспроизведено по: Frankfort H. Cylinder Seals: A Documentry Essay on the Art and Religion of the Ancient Near East. London, 1939. Pl. XXXVIIh.
Жертвоприношения были в том числе и человеческие — закапывали живыми в землю (Hdt., VII, 114; ср.: III, 35). Приношения людей не были зороастрийским ритуалом, а считались пережитком более ранних верований, в частности жертвами богу мертвых[232]. Известно, что самый статный пленный с первого взятого на абордаж корабля был заколот как жертва на носу царского корабля (Hdt., VII, 180), — возможно, впрочем, это был финикийский обычай[233].
Накануне битвы царь призывал богов на помощь (Xen. Cyr., VII, 1, 1; Curt., IV, 13, 12–13), проводил жертвоприношения (Hdt., VII, 223; Xen. Cyr., III, 3, 57; VII, 1, 1), а также производились гадания о судьбе будущей битвы (Hdt., IX, 37; 44; Xen. Anab., I, 8, 15; Xen. Cyr., VI, 4, 12–13). Ведь самих царей обучали искусству мантики (Xen. Cyr., I, 6, 2). Перед Гавгамелами Дарий III обращался за помощью к Митре, солнцу и огню (Curt., IV, 13, 12; 14, 24). Непосредственно перед боем жертвовали начатки от трапезы и совершали возлияния (Xen. Cyr., VII, 1, 1). О походных обрядах известно, что во время похода на саков Дарий I на холме сделал своеобразного идола, одев на свой скипетр кафтан-кандис и тиару с диадемой, и стал молить Аполлона (Ахура-Мазду?) о дожде — вода была необходима для выживания армии (Polyaen., VII, 12).
Золотая пластинка с изображненим мага с пучком прутьев и сосудом из Аму-Дарьинского клада. Воспроизведено по: Dalton M. O. The Treasure of the Oxus with Other Examples of Early Oriental Metal-Work. London, 1964. Pl. XV, 69.
Персидские жрецы-маги — носители ритуалов и хранители религиозных традиций, сопровождали войско повсюду. Хранители огня поддерживали священное вечное пламя и распевали в честь него гимны (Xen. Cyr., VIII, 3, 12; Curt., III, 3, 9). Они могли своими действиями прекратить бурю (Hdt., VII, 191). Маги приносили жертвы богам, делая возлияния вином, молоком или медом и забивая животных, мясо которых затем съедалось на пиршестве, оставляя богу лишь дух животного[234]. Жертвенные животные затем шли на питание воинам (Xen. Cyr., V, 4, 14). Маги объясняли природные явления (Hdt., VII, 37).
Цари перед алтарем со священным огнем, вверху — Ахура-Мазда. Ахеме-нидская халцедоновая печать (VI–IV вв. до н. э.). Национальная библиотека в Париже. Воспроизведено по: Ghirshman R. Perse: Proto-iraniens, Mèdes, Achéménides. Paris, 1963. P. 269, fi g. 330.
На ход войны оказывали воздействие и царские сновидения, которые опять же толковали маги[235]. Также персидская знать на всем протяжении своей истории активно обращалась к вавилонским халдеям за толкованием своих снов и знамений (Nic. Damas. Frg., 66 (FGrH, 90, frg. 66, 9; 11–12); Curt., III, 3, 6). Уже Кира Великого в лидийском походе сопровождала пророчица-сибилла Герофила из Эфеса (Nic. Damas. Frg., 67–68 (FHG. T. III. P. 406; 408; FGrH, 90, frg. 67–68, 8)). Кир Младший вопрошал гадателя грека-амбракиота Силана (Xen. Anab., I, 7, 17). В начале 479 г. до н. э. зимовавший в Фессалии Мардоний послал своего представителя карийца Миса в греческие святилища с вопросами к оракулам (Hdt., VIII, 133–135). За предсказание победы Дарий I приказал освободить от налогов земледельцев (садовников) храма Аполлона в Магнезии-на-Меанде (SEG, XXVI, 1291)[236]. Даже во взятых персами Афинах Ксеркс приказал следовавшим с ним изгнанникам произвести жертвоприношения на акрополе по существовавшему тогда обычаю (Hdt., VIII, 54–55). В начале Платейского сражения Мардоний приказал гадать по эллинской традиции, что было сделано жрецом Гегесистратом из Элиды (Hdt., IX, 33; 37–38)[237]. Сами персидские вельможи в первой половине IV в. до н. э. посылали с вопросом о судьбе кампании даже к оракулу Аполлона в Дельфах (Diod., XV, 8, 4; 10, 2).
В романе Харитона персидский царь Артаксеркс совершал победные жертвоприношения Гераклу (Мелькарту) в Тире (Chariton., VIII, 5, 2). В 411 г. до н. э. сатрап Лидии Тиссаферн приносил жертвы Артемиде Эфесской (Thuc., VIII, 109; ср.: Timoth., 160–161); и даже с просьбой о пощаде знатный перс прибегал, как и греки, к ее алтарю (Xen. Anab., I, 6, 7).
Общей политикой персидских царей было не только объявление себя местными правителями[238], но и почитание богов покоренных и иноземных народов, чтобы добиться, с одной стороны, покровительства самих божеств, а с другой — благожелательного отношения местного населения. В подвластных странах восстанавливались и реконструировались храмы местных божеств[239].
Однако была и другая политика — разгром вражеских городов и храмов в них[240]. Так действовали в странах, с которыми вели непримиримую войну, особенно во время восстаний. В восставшем Вавилоне Ксеркс приказал разрушить главный храм Мардука Эсагилу и вывезти золотую статую бога в Персеполь (Hdt., I, 183; Strab., XVI, 1, 5; Arr. Anab., III, 16, 4), чтобы лишить жителей его поддержки и возможности проводить церемонии венчания на царство (481 г. до н. э.)[241]. В качестве репрессалий, чтобы лишить местное население поддержки локальных богов, персы вывозили статуи богов и священные подношения, которые затем размещались в важнейших городах империи: в Вавилоне, Парсагадах или Сузах (Arr. Anab., VII, 19, 2)[242]. Глумление Камбиза над египетскими святынями, вызванные подозрениями царя в измене египтян, древние просто объясняли психическим нездоровьем царя (Hdt., III, 27–29; 37; Diod., X, 14; Strab., XVII, 1, 27; Just., I, 9, 1–2)[243]. В убийстве же быка-аписа обвинялся и Артаксеркс III (Plut. De Isid., 31= Moral., 355c; Ael. Var. hist., IV, 8; VI, 8). Как пояснял Цицерон, маги советовали Ксерксу разрушить храмы в Аттике, поскольку местные боги не должны быть запертыми в стенах святилища (Cicer. Legg., II, 10, 26; cp.: Hdt., VIII, 109)[244].
Если местные божества не проявляли благосклонности, несмотря на жертвоприношения, их по первобытному обычаю можно было даже наказать. После того как шторм разрушил два моста через Геллеспонт, по которым персидская армия должна была переправиться в Европу, разгневанный Ксеркс приказал заклеймить море, бросить в воду пару кандалов и дать 300 ударов бичом[245]. Похожий случай наказания водной стихии описал Геродот: когда во время похода Кира Великого на Вавилон один из священных белых коней утонул в реке Гинд (совр. Дияла), восточном притоке Тигра, царь в гневе велел армии
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
