Но, как объяснили мне коллеги, посетители сами выбрали одежду для персонала, в связи с праздниками. И эта форма нравится официанткам больше, чем обычная, серая и с еще более короткой юбкой. Смотрю в зеркало, в раздражении тяну подол вниз. И куда же еще короче-то?
Весь день сную с подносом по огромному залу, чувствуя на своих обнаженных ляжках масленые взгляды мужской половины посетителей. Лыжники и сноубордисты веселятся, надышавшись чистого горного воздуха и хорошенько размяв свои мышцы.
Ближе к вечеру свободных столиков не остается, а клиенты уже попивают спиртное и становятся в разы наглее. Уже не смущаясь, припечатывают к задницам официанток свои огромные ладони, лапают за ляжки и совсем без зазрения совести заглядывают в декольте. И мне достается, я уже едва сдерживаюсь, проклиная себя за то, что согласилась на эту работу. Безумно хочется в душ, чтобы смыть с себя все эти невидимые отпечатки мужских ладоней и грязные похотливые взгляды. Но у меня еще ужин на обслуживании.
Доработав смену, я переодеваюсь в другую униформу, которая более строгая и приличная. Она нравится мне больше. Иду в соседний малый банкетный зал. Лучше бы не бралась обслуживать этот ужин. Потому что вижу такое, отчего поднос валится на пол из моих рук, и я мысленно завидую ему. Потому что мне так же хочется упасть и потеряться, стать невидимой…
33Он целует ее! Мой Даррен! Улыбается, заглядывает в глаза этой лживой змее и целует… А сидящие за столом люди радостно вскрикивают и смеются, некоторые хлопают в ладоши. Все смешивается в одно сплошное пятно, четко вижу только лицо своего мужа, который услышал звон пустого подноса, упавшего на идеально гладкий мраморный пол. Он смотрит теперь на меня и его лицо сначала бледнеет, а потом наливается красным, будто ему в физиономию плеснули томатным соком. Я забыла куда шла, и что нужно было делать… Ах, да, я должна собрать со стола грязную посуду…
Но вместо того, чтобы начинать действовать, я хочу развернуться и бежать. Снова бежать. Теперь уже из этого снежного рая. От предателей, которых вижу за этим, шикарно накрытым столом. Даррен. Челси. Стенли. Они все смотрят на меня виновато.
Внезапно, мне не хочется пасовать перед этими снобами, которые, похоже, решили, что они вправе играть чувствами одной обычной девчонки, которая даже не знает своих родителей. Да что чувствами, самой жизнью моей. Как куклой.
Что ж, я с достоинством закончу этот вечер, а потом пойду и соберу свои вещи. Не останусь в этом доме, в который меня заманили, как глупую обезьянку. С трудом, как будто меня заморозили, наклоняюсь и подхватываю поднос и ухожу в кухню.
— Поменяй мне поднос, уронила… руки, уже не держат, — натянуто смеюсь подруге, с которой работаю уже неделю. У нее нежное имя, которое созвучное с моим. Лейла. Здесь ее зовут Лей. И меня так звали в пляжном баре, работы было много, некогда произносить полностью.
— Да, устала ты, по лицу видать, — поддакнула девушка, подавая мне чистый поднос. — Ничего, эти владыки мира надолго не задержатся, еще час посидят. Кстати, ты знаешь, что среди них хозяин почти всех зданий в этом городке?
Я неопределенно пожала плечами и отправилась собирать грязную посуду. Сплетничать не собираюсь, да и временем особо не располагаю. Все думы о предстоящем разговоре с муженьком, который так сладко целуется с бывшей. Ну я ему покажу! Я была только за то, чтобы исполнить мечту умирающего старика, а не вылизывать рот этой сучки. Может еще и в постель к ней залезет на правах жениха? У меня по рукам пробежали мурашки. Меня передернуло прямо. Поэтому решила не думать вообще ни о чем, сосредоточилась на работе.
Словно деревянная кукла я вхожу снова в зал, и вздрагиваю, услышав смех компании за столом, словно одна большая семья они что-то рассказывают друг другу, делятся планами на ближайшие дни, на предстоящее лето. Потом вдруг Оливия меняет тему и начинает восхищенно говорить о свадьбе. Она счастливо смеётся и расписывает свадебный торт, описывает мелкие детали убранства в церкви. Я же меняю блюда закусив губу, чтобы не выпалить чего-нибудь резкое.
Понимаю, что она нарочно так делает, чтобы унизить меня в очередной раз. Но я не ведусь на ее уловки, продолжаю свою работу, не глядя по сторонам. Потому что боюсь встретиться взглядом с Дарреном. Тогда весь мой настрой пропадет, я не выдержу, зальюсь слезами и убегу сломя голову прочь. Возможно, остановлюсь только на пляже Майами. Усмехнувшись своим мыслям, я потащила очередную кучу грязной посуды в кухню. Сгрузив работу для посудомойки, я опускаюсь на стоящий у окна стул, морщась от неприятного ощущения в ногах. Тяжелый день сегодня, набегалась.
— Лейс, наполни подставки салфетками, потом на столах расставь, в кафе, — пробегающая мимо меня Лейла кивает головой на пустые салфетницы, стоявшие в ряд.
— А где салфетки брать? — кричу ей вслед, но она не слышит уже, скрываясь за дверью.
Собрав мысли в кучу, я плетусь в кладовку, наверняка там найду эти бумажные штуки. Долго разглядываю полки, набитые всякой всячиной, неосознанно перебирая руками всякую мелочь. Наконец, нахожу разноцветные пачки, хватаю две, подумав, беру еще одну и выхожу из кладовой, погасив за собой свет.
— Вот ты где! — Даррен ждет меня в тускло освещенном коридоре, улыбается.
— А где мне еще быть, работаю… — хочу пройти мимо, но муж неожиданно хватает меня в охапку и так сильно стискивает, что пышные пачки с салфетками, которые я прижимаю к груди, становятся почти плоскими.
— Мой сладкий пломбирчик… — шепчет он и тянется к моим губам. Мне же становится противно до тошноты. Этими губами блондинчик совсем недавно впивался в лживый рот Оливии.
— Отвали от меня… или хотя бы рот помой! — пытаюсь отвернуться я и изворачиваюсь, как могу.
— Ты чего, обиделась? Или ревнуешь?
Даррен смотрит на меня удивленно, будто сказали, что у него на лбу второй нос вырос. Да, я обиделась. Даже не так, я в ярости! Интересно, что бы он сказал, если бы я целовалась, например со Стенли?
— Ты же сама хотела, чтобы была эта свадьба…
— Свадьба! Но не счастливые поцелуи с этой коброй! Прямо любовь-любовь у вас, как я погляжу! — уже ору, не в силах сдержать свою злость. Я мечтаю увидеть виноватое выражение лица у своего мужа, но он улыбается, смотря на мою разъяренную физиономию свекольного цвета. — Иди сначала губищи свои с мылом помой, а потом тянись уже ко мне ими!
— Ревнивая кошечка! Да я не целовал Оливию, то есть вид сделал просто. А на самом деле я шептал ей в это время, чтоб она не заигрывалась. Ты мне не веришь?
Я смотрю в любимые глаза с шоколадными переливами и теперь уже вижу огорчение в них. Я не хочу, чтобы эта горечь разбавляла скучающий по мне взгляд. Действительно, завелась тут, с этой ревностью. Сама впиваюсь в сладкие губы, понимая, что безумно соскучилась по его ласкам, по крепким горячим рукам, по…
Я уже нашариваю ногой дверь в кладовку, мечтая оказаться с Дарреном наедине в ее уютной и темной тесноте, забыть обо всем на свете среди моющих и чистящих средств, среди чистых полотенец, что высятся аккуратными стопками.
