«язвах», разъедающих тело партии. Необходимо было вскрыть нарывы и язвы, и лечение должно быть энергичным. Конкретно на этой карикатуре изображенные «язвы» – сифилитические: это заболевание передавалось половым путем, и полуголую «кооперацию»-крестьянку, обследуемую «врачом» из Рабоче-крестьянской инспекции, подозревают в половой связи – «близких отношениях» с зараженным сифилисом чуждым элементом. Напомним, что распространение сифилиса (болезни на тот момент плохо излечимой и ведущей к инвалидности – в любом случае лечение ее было делом неприятным, что символизируют и ланцет, и банки лекарств с яркими этикетками) и в Советской России было уголовно наказуемым деянием, наряду с тем, что сифилис – это стыдная болезнь, поэтому крестьянка-«кооперация» покраснела, подтверждая догадку «доктора». Пафос карикатуры – кооперация в СССР, скорее всего, неизлечима, она слишком близко сошлась с врагами, ее нужно как минимум изолировать от остальной части экономики.
На рубеже 1920–1930‑х годов карикатуристы – среди них и художник ил. 89 (на вкладке) – призывали к борьбе с явлениями оппортунизма и примиренчества, с разгильдяйством, рвачеством, чтобы с помощью самокритики выявить все очаги болезни в отдельных ее частях. В своей работе они видели средство привлечения масс для борьбы с оппортунистическими шатаниями и левым фразерством, замкнутостью, бюрократизмом руководства, косностью – все это известные пороки «право-левацкой оппозиции». Рисунок показывает, что оппортунизм является странной комбинацией осквернения внутренней природы перерождающегося изнутри организма (скверна так и прет из человека) и сознательного двурушничества (в нарисованном персонаже есть противоестественное, противное множество, он комбинирует в себе целый набор пороков). Скверна изображена максимально доходчиво – стихийная урбанизация 1920‑х и нарушение всех санитарных норм делали и вшей, и тараканов наглядным и обыденным явлением в переполненных городах. Оппортунист, утверждает карикатура, – это не экзотика, а социальное явление и обыденная повседневность.
XVI съезд
Не менее переломный, чем XV съезд партии, XVI партсъезд (июнь – июль 1930 года) закреплял успехи сталинской «революции сверху». Объявивший о развернутом наступлении социализма по всему фронту, съезд требовал визуальной трактовки своих решений. Карикатуристы подчеркивали установку на форсирование темпов создания материально-технической базы социализма и развенчивали врагов политики ЦК.
На ил. 90 миллионная партия аплодирует принципиальным решениям съезда. Фашист, Троцкий, социал-демократ, правый оппортунист, кулак, бюрократ и вредитель остервенело протестуют. Очень характерно для этого момента практическое объединение в лагере врагов ВКП(б) на германской стороне социал-демократов, фашистов и троцкистов – правые оппортунисты признаются внутренними врагами, их пока не обвиняют в прямом управлении со стороны иностранных врагов СССР, равно как и бюрократов с вредителями: это произойдет буквально через несколько месяцев.
Ил. 90. XVI съезд ВКП(б). Рис. Дени. Ярославский Е. История ВКП(б). Ч. 2. Изд. 2‑е. М.: Партиздат, 1934
Ил. 91 наглядно показывает работу партийного герменевта: диагноз – отсутствие коммунистического характера. Иными словами, правый – политический урод и не годится для построения будущего социалистического общества.
XVI съезд одобрил переход к политике ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации. Современная карикатура показывала, что настоящий сталинец полностью одобрял эти решения, а вот правая оппозиция все еще старалась спасти крестьян от раскулачивания.
Бухарин на ил. 92 уже обвиняется в сговоре с кулачеством. Именно в этой карикатуре – скорее метафорически, но в будущих политических обвинениях 1930‑х годов метафора будет обнаруживать свойства суровой реальности в конкретных строках следственных дел и конкретизироваться: это был не метафорический сговор, а конкретный, реальный и буквальный.
XVI партсъезд выдается художником ил. 93 как рубежное событие для оппозиции – после него ей можно лишь вспоминать о битвах прежних времен, о возможностях, упущенных в прошлом. Война с ВКП(б), объявляет карикатура, полностью проиграна. «Бойцы вспоминают минувшие дни / И битвы, где вместе рубились они» – это снова цитата из «Песни о вещем Олеге» Пушкина.
Ил. 91. «Несовместим с пребыванием». Рис. М. Храпковского. Крокодил. 1930. № 26–27. С. 3
Ил. 92. Печальное возвращение. Рис. П. Белянина. Крокодил. 1929. № 18. С. 4
В эмигрантских кругах экономический оппортунизм сталинской революции сверху и сопутствующий ей слом экономического уклада страны вызывали резкую критику. В воссозданном во Франции в 1931 году журнале «Сатирикон» художник А. Шарый (Юрий Анненков) издевался над затратной и экономически нерентабельной политикой индустриализации и над безбрежным авторитаризмом сталинского руководства.
В сюжете ил. 94 (на вкладке) карикатурист «Сатирикона» берет уже очень высокую ноту. Сталин изображен в ней не более и не менее как Антихрист, «золотой сон» в данном случае – коммунистическая иллюзия, которая делает советскую реальность зримой победой сил Антихриста, вооруженного пистолетом и плеткой во имя индустриализации, понимаемой как аналог рабского труда на «красного фараона» во имя построения бессмысленных индустриальных пирамид. Рисунок подписан: «Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой! (из Надсона)». Но это ошибочная атрибуция: на самом деле приведена цитата из «Безумцев» П.‑Ж. Беранже в переводе В. С. Курочкина.
Ил. 93. После шестнадцатого… Рис. Л. Генча. Крокодил. 1930. № 19. С. 2
На ил. 95 (на вкладке) Сталин занимается занижением цен на экспорт (демпинг), чтобы найти рынки для советского сырья и таким образом профинансировать индустриализацию. Массированный сельскохозяйственный и топливный экспорт СССР в Европу в начале 1930‑х годов многих в ней неприятно удивлял – он должен был означать, что аграрная политика большевиков работает. Карикатурист объясняет – все это делается фантастическим ограблением «русского мужика», которого Сталин, кстати, именует так же, как русские помещики XIX века, – по-французски; ничего не изменилось со времен Российской империи, которая также заваливала рынки Европы маслом и хлебом.
Покаяния
XV партийный съезд объявил участие в оппозиции несовместимым с членством в ВКП(б). В результате контрольные комиссии исключили из партии большое число сторонников объединенной оппозиции. Чтобы вернуться в партию, им нужно было выждать шесть месяцев, доказать свою преданность коммунистическому движению и написать так называемое «заявление об отходе» от оппозиции. Большинство оппозиционеров заявили о своем раскаянии, и их приняли в партию обратно – в 1928 году карикатуристы одобряли такую гибкость, к 1937 году поняли, что она была чрезвычайно наивной. Оппозиционер был подобен волку – сколько его ни корми, он все равно смотрел в (капиталистический) лес.
Ил. 96. Зиновьев и компартия. Рис. Mad. Руль. 1928. 9 января
Ил. 96 высмеивает подпись Зиновьева под заявлением 23 своих сторонников, писавших, что они «подчиняют свои взгляды и волю взглядам и воле съезда». Обыгрываются также два значения (архаически-книжное и современное) слова «живот» – с намеком на тучность Зиновьева и готовность оппозиционеров буквально «ползать на брюхе» перед домом Сталина. Очевидно, что к этому времени способность эмигрантской прессы понимать мотивацию оппозиции уже практически исчерпана: для нее «покаяния» Зиновьева – обычная человеческая трусость, а не мировоззренческая катастрофа революционера-марксиста.
Советский художник-график Михаил Борисович Храпковский нарисовал серию карикатур «История одного предательства» на оппозиционера Георгия Пятакова, где он
