людей, среди которых были и те, кого я вообще видела впервые. Мои похороны не обошли стороной даже журналисты. Гроб из красного дерева медленно опускали в могилу, мама лишилась чувств… Ланс стоял на краю, держа за руку Никиту и по щекам его беззвучно катились слёзы…
Холод всё сильнее окутывал меня. Боли больше не было. Теперь во мне жила одна лишь надежда: увидеть ЕГО. Я верила, что это когда-нибудь должно произойти и наша встреча за чертою жизни неизбежна. Недаром говорят смертные: "Надежда умирает последней". Это и в правду так. Я умерла, но она всё ещё живёт в моей душе и я чувствую это.
Но где я?.. Так выглядит дорога душ перед тем, как им предстоит встретиться с Создателем? Тогда почему я одна лечу по ней?
— Для умершей ты задаёшь слишком много вопросов. — раздался насмешливый женский голос, эхом разлетевшийся вокруг
— Кто здесь? — отозвалась я, но не услышала своего голоса, как будто он больше не подчинялся мне. Словно он только в моей голове.
Хотя, разве души умеют разговаривать? С чего бы это, если у них нет никаких материальных приспособлений для этого? Привидения же не могут. И в правду всё это слишком странно.
— Хватит болтать. Открывай глаза… Ну же!
— Что?..
И вдруг веки и впрямь сами собою распахнулись. Теперь отчётливо слышала шум воды… волн, разбивающихся о берег. Женский голос где-то совсем рядом произнёс:
— Ну что, как самочувствие?
С трудом повернув голову я увидела над собою Сиринадину, мать Никиты. Скрестив на груди руки она смотрела на меня и чуть заметно улыбалась. Она мне улыбается? Мне? Или рада, что я умерла?
— А что вы… здесь… делаете? — я словно бы говорить разучилась и охрипшим голосом с трудом выдавливала из себя слова. — Что… случилось… с вами?.. Кит не… переживёт… ещё и… вашей… гибели!..
— Что? Я себя прекрасно чувствую, моя дорогая! И совсем не собираюсь умирать! И тебе, кстати, советую не играть отныне с жизнью.
— Но ведь… я уже… мертва.
— Для того мира — да, но не для этого…
— Для… этого?.. — я не могла понять её. О чем она? — Я в… Раю?..
— Нет, ты не в загробной жизни. Понимаешь, моя дорогая, я ведь тоже, по сути своей та же ведьма, что и ты. Моя магия немного другая, но тоже достаточно сильная. Хранитель врат времени был должен мне кое-что и теперь мы с ним в расчёте. Ты, Катя, отныне принадлежишь этому миру, но, поскольку ты не потеряла своих магических сил, можешь появляться и в своём мире. Сейчас магии нет, конечно, но она восстановится. У меня к тебе будет лишь одна просьба: не тревожь моего сына и не давай ему знать, что ты жива. Я не хочу, чтобы он страдал.
— Я сама… этого… не хочу…
— Знаешь, моя дорогая, когда я узнала, что ты ждёшь ребёнка и собираешься провести остаток дней своих с моим сыном, я была готова убить тебя, но…
— Но… почему?..
— Ты не пара ему. Ты знаешь это. Я никогда этого не скрывала. Меня невольно остановил сам Никита от того, чтобы всё тебе не высказать. Я видела как сильна его любовь к тебе и как счастлив он от того, что ты рядом с ним и не смогла найти в себе силы разлучить его с тобою, потому что знала, что это убило бы его. Сейчас его держит лишь Ланселот. В том, что он — мой сын есть лишь один "минус", о котором он не знает. Такие полукровки как он не могут иметь детей и это касается лишь мужчин… Ланс для моего сына самое дорогое, что у него осталось и я прошу тебя: не отнимай его у него…
Значит, она всё знала с самого начала, но ничего не сказала ни ему, ни мне. Благородный жест: как со стороны матери, так и со стороны свекрови. Неожиданно.
Я решила закрыть эту тему и спросила:
— А что… значит… этот… мир?..
— Не всё сразу, позже всё узнаешь… Только надо тебе придать более правдоподобный вид… — и, взмахнув рукой, она исчезла, а я осталась лежать на прохладном песке в свете заходящего солнца в полуразодранной некогда белой сорочке из тончайшего батиста.
Сил совсем не было ни на то, чтобы говорить, ни на то, чтобы двигаться. Я едва чувствовала собственное тело. Голова слегка кружилась и в горле першило от сухости. Хотелось пить.
Прошло не много времени, стало стремительно холодать, по вечернему небу двигались серые облака — скорее всего, вот-вот начнётся дождь.
Зачем она спасла меня? Что делать мне в этом мире одной?.. Впрочем, какая теперь разница? Я замерзаю, мне холодно и вот-вот последние силы вновь оставят меня и на этот раз действительно навсегда… Наверное, никому не удавалось ещё дважды умереть, и уж тем более очнуться в другом мире после своих похорон и узнать, что тебя воскресила свекровь. Право, это невероятно… А у моей свекрови извращенное чувство юмора. Вернуть к жизни, чтобы всё рассказать и оставить умирать. Класс! Лучше бы утопила тогда.
— Кажется, это женщина!.. — донёсся откуда-то со стороны океана мужской голос на чистейшем английском языке.
Яркий свет ударил мне в глаза, не дав их открыть. Я невольно издала слабый стон и отвернула голову.
— Тысячу чертей, она жива!
— Капитану это не понравится… Оставим её, мы ничем ей уже не поможем… Она почти мертва… — голоса приближались с каждой секундой, я слышала шаги на песке.
— Ты с ума сошёл? Женщину оставить погибать на этом проклятущем острове?! — отозвался негодующий голос, кажется, принадлежащий молодому мужчине.
— Ты весь в своего отца! Ну что хорошего можно дождаться от этих женщин? Даже нашего капитана жена бросила!..
— Её похитили, Рой, и ты прекрасно знаешь об этом!.. — резко отозвался другой голос, а затем я услышала ошеломлённый вздох: — О, мой Бог, мадам!.. О, ответьте мне что-нибудь, умоляю вас!.. — сильные руки приподняли меня и я приоткрыла глаза.
Силуэт его казался расплывчатым в спустившихся на пляж сумерках и, если учесть в каком я была состоянии, совсем не различимым для меня. Единственное, что я смогла выдавить из себя были несколько слов на английском языке:
— I'm so cold…
— О, благодарю тебя, Боже! — и молодой человек, подхватив меня на руки, крепко прижал к своей груди. — Наконец-то ты услышал наши молитвы!..
Я закрыла глаза и решила: будь что будет. В прошлый раз с пиратами ко мне пришла любовь, так неужели же в этот раз Всевышний отвернётся от меня
