сохранить жизнь вдове, матери, человеку…
Они были втроем: Карина, Надя и… Тимур, на портрете, перед которым горела зажженная свеча. Слов не было, как и слез, слышалось только дыхание, то совсем незаметное, то близкое к стону в глубине груди – почти тишина, которую неожиданно разорвал телефонный звонок:
– Да…
– Можно Тимура Илларионовича?
– Его нет.
– А когда он будет?
– А кому он понадобился ночью?!.. – Голос был женский, что возбудило во вдове жгучую ревность, перекрывавшую все остальное. Трубку положили. Эти гудки и стали каплей, перебравшей меру разумного противостояния горю. Девять дней она держалась, теряя только сознание, без сна, отдыха, так и не осознав, и не прияв до конца произошедшее.
Случилась первая истерика. Без слез, сухая, как треск пробегающего разряда при коротком замыкании, выбившем предохранители. Вдова, встав на колени перед окном, взирая с возмущением с четвертого этажа на чистое темное, невозмутимое небо, громко крикнула, сквозь охватившее ее отчаяние:
– Бог! Если Ты есть – именно сейчас покажи мне, что Ты есть!!! Что Тимур у Тебя Там, но что он не исчез! Сейчаааас!!!
Такие же неожиданные четыре удара в оконное стекло, будто костяшками пальцев с внешней стороны, опрокинули взмолившуюся в глубь помещения.
Обе женщины в шоке пересматриваются, пытаясь понять, что это было. «Восклицательный знак» в конце звука четырех ударов, обрубил пиковый всплеск эмоционального взрыва, открыв вход только одной мысли Нади: «Если это мне показалось, ни за что ей не скажу – в психушку упекут!»
Но Карина, смотрящая в шоке на нее, своим взглядом, сопровождаемым словами, дала понять – случилось неординарное:
– Наичка, ты ничего не слышала?
– Прекрати нести чушь!
– Это Тимур стучал. Встань, открой окно.
– Глупости. Души могут проходить через закрытые двери, окна, стены.
– Но ведь ты просила дать тебе знак… – Страх преодолен, сомнений больше нет – это было! Обе открывают окно: вдова в поиске истины, Карина еще и страхуя. Темнота и холод охватывают обеих зимней промозглостью.
– И где он?!
– Тут. Рядом с тобой. Ты так кричала, что Бог тебя услышал. И показал тебе, что Он есть…
На следующий день приехавшие Александр Калинин и Зурик поначалу с сомнением слушали рассказываемое Кариной, Надя разумно молчала, понимая – ей могут не поверить. Мужчины осмотрели окно изнутри, выглядывали наружу, но так и нашли то, что там могло стучать: ни веток, ни досок. Ничего. О массовой галлюцинации речи быть не могло, тем более все они – люди верующие.
После этого, Надя так больше не просит, понимая, что у Господа таких как она очень много, и всем что-то нужно…
Знакомые настоящие и возможные
«Сила наша да будет законом правды,
ибо бессилие оказывается бесполезным»
(Книга Премудрости Соломона, гл. 2, ст. 11)
Господь сводит стези людей – именно так! Если человек, не задумываясь над этим, даже замечая не случайность, отметает ненавязчивого старого знакомого, появившегося на минуточку, то упускает одну из нитей своей жизни. Истончаясь, они сокращают шансы и возможности, ведущие к Вечности. Говорящий же: «Чудны дела Твои, Господи!», радующегося каждому лучику, пущенному в душу Спасителем, в свое время обязательно воспользуется крепостью подставленной руки, причем именно там, где, казалось бы, она совсем не кстати…
Еще будучи школьницей и многообещающим спортсменом-легкоатлетом, Надя проводила большую часть своего времени на базах спортивного общества «Спартак». На крытом стадионе братьев Знаменских проходили основные тренировки. Именно там она познакомилась со старшеклассником. Ничего особенного поначалу – просто совпадения времени тренировок, и обычное общение, присущее всем спортсменам-одновидовикам. Но вот со временем… Закончив школу, он продолжал занятия на стадионе, тренировки заканчивались в одно время, что позволяло вместе возвращаться домой.
Повзрослев, тогда еще Надя Чеснокова, взглянула на него не как на друга, а на мужчину. Завязался роман, позже прервавшийся – их жизненные пути разошлись. Иногда они пересекались, подтверждая свои только дружеские отношения. Олег (назовем его так, ибо это не простой человек… был, есть и будет) успешно осваивал выбранный путь, вырастая по карьерной лестнице, получал очередные звания. Постоянные разъезды и командировки не позволяли обрести не только семейного покоя, но и сам семейный очаг с его обитателями. Где бы он ни был, мужчина исправно поздравлял ее с днем рождения и с рождением ее детей.
17 января 1995 года «Дорожный патруль» показал сюжет про убийство Тимура, Олег его увидел по телевизору. Пораженный несчастьем и увиденным репортажем, где во весь экран показали раздираемую горем полуобнаженную супругу генерального директора СП «Русджет», не желающую отрываться от тела своего мужа, выволакиваемую бесцеремонно за капюшон от халата и ногу из машины, он вернулся в Москву. На следующий день друг юности позвонил:
– Надя! Надечка! Я все видел! Держись! Если тебе нужна охрана, деньги, любая защита детям, любая помощь – дай мне знать. Запиши мои прямые телефоны…
Она машинально записала. Этот звонок стал началом конца проекта «Супер Мираж», ради продолжения которого Тимур «положил» свою голову. Мы вернемся к этому, когда подойдет время. Полгода прождет бумажка с цифрами своего часа. Ровно столько же люди, считающие себя теперь хозяевами положения, будут пользоваться денежными потоками, теперь деля их на части, а не полностью перенаправляя на оборонные нужды…
Страницей выше описываемое событие, произошедшее 26 января на кухне квартиры Нади Хлебниковой, не имело практического значения. Им как-то спасалась душа, поглощаемая жаждой мести, злобой к убийцам, ненавистью к тем, кого она подозревала. Мир перестал существовать, вместе с мужчинами и женщинами, разделившись на тех, кто может помочь, и тех, кто отказал в этом. Особо в стороне держались виновники, которых вдова определила в первый же день безошибочно и бесповоротно…
* * *
Двадцать третьего я, в сопровождении Сергея Елизарова, выдвинулся с Киевского вокзала в столицу Украины, уже давно самостоятельного государства, и уже постепенно раздираемого изнутри противоречиями, которые достигнут своего апогея только к 2013-му…
Мое желание работать, как я привык, в одиночестве, не нашло поддержки у братьев Пылевых, что не удивляло – одиночке редко доверяют, к тому же когда он отправляется устранять своего бывшего шефа.
24 января, ближе к вечеру, уединившись в ванной комнате, я распаковывал, спрятанный все в том же синтезаторе карабин Браунинг ВАР Сафари ВОСС, калибра 30–06. Как нарочно, человек его заказавший, в виде одной из опций пожелал иметь золотой спусковой крючок, но по стечению обстоятельств достался он мне, ради всего одного выстрела. Ничего необычного – ни на точность, ни на кучность это не влияет, обычный «понт», но в данном случае дает пищу
