Книга Зимняя война: «Ломят танки широкие просеки» - Максим Коломиец

Командир – комбриг С. Кондратьев, комиссар – полковой комиссар Гапанюк. Бригада была сформирована во время «больших учебных сборов» на базе 2-го запасного танкового полка в Наро-Фоминске (Московский военный округ). К 21 сентября 1939 года она закончила развертывание до штатов военного времени и имела в своем составе: 76, 82, 83, 86-й танковые 224-й разведывательный, 1-й мотострелковый, 274-й ремонтно-восстановительный и 322-й автотранспортный батальоны, 23-ю роту боевого обеспечения, 62-ю саперную, 84-ю связи и 324-ю медико-санитарные роты – всего 237 танков (в основном БТ-5 из различных частей Московского военного округа), 25 бронеавтомобилей, 13 тракторов, 41 ремонтная летучка «тип А» и 7 «тип Б», 73 автоцистерны, 317 автомашин. Состояние боевой матчасти было удовлетворительным, но, по донесению командира бригады, «по отмобилизованию бригада не была полностью обеспечена авто-бронетанковым имуществом: большинство танков не имеет брезентов, бригада не обеспечена антифризом, не полностью укомплектована ремонтными летучками, автоцистернами, санитарными и штабными машинами. Прибывшие из народного хозяйства трактора требуют капитального ремонта и поэтому возвращаются обратно».

Командир 34-й легкотанковой бригады комбриг Степан Иванович Кондратьев

Личный состав был подготовлен хорошо, но совершенно не приспособлен для действий в условиях Финляндии. Командир бригады комбриг Кондратьев уже имел боевой опыт – во время гражданской войны в Испании он командовал 1-й Интернациональной танковой бригадой, был награжден орденом «Ленина». В начале октября 1939 года бригаду выдвинули на латвийскую границу, а в начале декабря перебросили в состав 8-й армии. 86-й танковый батальон был выделен из состава бригады и отправлен под Мурманск.

13 декабря 1939 года бригада придается 56-му стрелковому корпусу с задачей: ударом на Сортавалу, выйти в тыл финским войскам на Карельском перешейке. В течение 14–17 декабря танкисты вели упорные бои за Сюскуярви и Уомас, но взять их не смогли. Условия местности (лес, болота, валуны) и крайне ограниченное количество дорог не позволяли использовать танки массировано. В результате, все боевые действия ограничивались маневром по узким дорогам, а пассивность пехоты не давала возможности закрепить достигнутый танкистами успех.

Кроме того, командование 56-го корпуса распылило части бригады, используя танки для выполнения несвойственных им задач – патрулированием дорог в тылу, охраны аэродрома и штаба корпуса.

В результате контратак финнов к 1–2 января 1940 года бригада была отрезана от частей 56-го корпуса. Была организована круговая оборона штаба 34-й бригады в Южном Лемети, где создается сводный стрелковый батальон из сапер, связистов и тыловых подразделений управления бригады – всего до 450 человек. Связь с другими своими частями, окруженными в Северном Лемети и Митро, комбриг Кондратьев поддерживал по радио. Попытка двух рот 179-го мотострелкового батальона пробиться в Лемети не увенчалась успехом. 4 января финны перерезали дорогу между Южным и Северным Лемети, в результате чего бригада оказалась разрезанной на три части. Штаб бригады с тыловыми подразделениями, 83-й танковый батальон (без одной роты) и 224-й разведывательный батальон оборонялись в Южном Лемети, 76-й танковый батальон – в Северном Лемети, рота 179-го мотострелкового батальона, рота 83-го танкового батальона и взвод пеших разведчиков – в Митро. Связь между группами была нарушена. 5—14 января финны продолжали атаковать окруженные части, положение которых с каждым днем ухудшалось. Командир 76-го танкового батальона капитан С. Рязанов неоднократно радировал комбригу: «Помогайте, несу большие потери». Ответ был: «Держитесь сами, помощи не будет». Тогда Рязанов собрал комсостав батальона для постановки задачи на выход из окружения. Но уполномоченный Особого отдела НКВД, находившийся в батальоне, обвинив комбата в трусости, запретил выход из окружения. В ответ Рязанов заявил: «Я командир батальона и мои распоряжения выполнять!» После этого уполномоченный застрелил командира батальона. В результате, к 4 февраля 1940 года от 76-го батальона осталось лишь 19 человек, которые сумели пробиться в Южное Лемети к штабу бригады.

В январе бригада еще могла выйти из окружения, оставив только колесные машины. В конце месяца Кондратьев запросил командование 56-го корпуса и 8-й армии относительно возможности выхода. В бригаде стали готовить сани и лыжи, чтобы все взять с собой, еще было горючее в танках (хотя и немного), было продовольствие и боеприпасы. Но командующий 8-й армии Г. Штерн запретил прорыв, прислав радиограмму «Держитесь, помощь идет».

Танк БТ-7, брошенный на месте разгрома частей 34-й легкотанковой бригады. Полоса 8-й армии, Южное Леметти, февраль 1940 года (фото из коллекции Я. Магнуского).

В результате, еще почти месяц части бригады провели в кольце без всякой поддержки извне. От недоедания у многих началась «куриная слепота», поэтому ночью финны подходили к окопам и забрасывали их гранатами. Особенно активно противник действовал 21–18 февраля. К этому времени части бригады, оборонявшиеся в Митро соединились с частями 168 сд, в составе которой вели бои в окружении до конца войны. Части, находившиеся в Южном Лемети ночью 28 февраля начали выход из окружения, двигаясь тремя группами. Из общего числа 820 человек, находившихся в окружении, лишь 171 вышел к своим. При прорыве застрелился командир бригады комбриг Кондратьев, военком бригады полковой комиссар Гапанюк, начальник политотдела полковой комиссар Теплухин, начальник особого отдела Доронкин.

В разгроме бригады, в первую очередь, были виноваты командование 8-й армии и 56-го стрелкового корпуса, не имевшие необходимых сведений о противнике и не оказавшие помощь бригаде. Отсутствие увязки действий между 168, 18-й стрелковыми дивизиями и 34-й танковой бригадой, необеспеченность флангов при наступлении позволяли финнам перехватывать коммуникации и легко заходить в тыл наступающим частям.