Версия Длугоша получила большое распространение. Она повторяется в трактате польского ученого Матвея Меховского «О двух Сарматиях» (1517)[74]. Несколько особняком стоит точка зрения Михалона Литвина (1550): литовцы происходят от потерпевших кораблекрушение моряков Юлия Цезаря. Их флот разбило бурей при попытке высадиться в Британии. При этом в доказательство своей правоты Литвин приводит большое количество слов, одинаково звучащих на латинском и литовском языках[75].
Влияние концепций такого рода было весьма значительным. В 1447 году ректор Краковского университета Ян из Людзишки в приветствии королю Казимиру Ягеллону подчеркивал, что монарх, происходящий «от римских консулов и преторов», сможет навести порядок в стране и ограничить магнатский произвол. Польский гуманист Ян Остророг в речи, обращенной к римскому папе Павлу II, восхвалял военные доблести поляков и литовцев, которые в древности сумели отнять у самого Юлия Цезаря его город Вильно (который Остророг переводил как «крепость Вилия», то есть Юлия). В середине XVI века в меморандуме королю Сигизмунду о государственном языке М. Тышкевич предложил учить в школах «подлинному литовскому языку — латыни». Такие школы были открыты еще в 1539 году Иоанном Вилимовским и в 1539–1542 годах Абрамом Кульветисом. Правда, идея встретила сопротивление со стороны католической церкви, опасавшейся распространения протестантизма, и поэтому потерпела неудачу.
Как раз во времена Василия III версия о римском происхождении литовцев проникла в белорусско-литовские летописи. Легенда создавалась с целью возвеличить Литовское государство и его правителей, доказать их права на захваченные ими территории Древней Руси. Интересно сравнить идеологию русской легенды о происхождении Рюрика от Августа-кесаря и литовской о приходе Палемона. Русская повествует, что для обеспечения своего мирового господства Август рассадил в подвластных ему землях своих родственников. Одному из них, Прусу, достались города по Висле и Неману; по его имени эта земля стала называться Пруссией. Его потомок Рюрик был приглашен на престол новгородцами и заложил основы могущества и процветания Русского государства.
Литовский же вариант приводит гораздо более колоритную и идеологизированную легенду. Она начинается с характеристики правления Нерона: он был паном «окрутным», его тиранство над всеми было «плюгавое». Он «распорол» свою мать, чтобы посмотреть, как выглядят ее внутренности, зарезал в ванне своего учителя Сенеку, поджег Рим для литературного вдохновения. Так он тешился своими жестокостями, чинил всем своим родственникам «великие кривды» и притеснения. Не стерпев такой тирании, один из родичей Нерона, Палемон, с пятьюстами знатными родами бежал из Рима. Беглецы были люди свободолюбивые и не желали жить при деспотизме. Они добрались до Прибалтики и там захватили новые земли для основания своего государства — Л’Италии, то есть Литвы. Жившее здесь местное население было порабощено этими свободолюбивыми благородными людьми.
Из различия легенд ясно виден идеологический водораздел между Великим княжеством Литовским и Россией. В русском варианте в образе Рюрика воплощена воля народа, нуждающегося в государстве. Князь-варяг сливается с пригласившими его славянами, становится их защитником. Потомки Рюрика посвятили свои жизни делу возвышения Руси. За благочестие русских князей император Византии Мономах почтил их царскими дарами — шапкой, бармами и др., которыми венчал на царство Владимира Мономаха эфесский митрополит Неофит.
В литовской версии не скрывается, что потомки Палемона силой захватили бывшие княжества Киевской державы и от этого «вскричала вся Русь великим голосом и плачем». Их гонения на местное население были еще хуже, чем злодейства Нерона. Но теперь Палемоновичи гордятся этим. По их мнению, моральное оправдание действий литовцев вытекало из того, что после поражения от Батыя русские князья утратили право на власть над своим народом. Они оказались ее недостойными. Потомки Нерона просто обязаны эту власть подобрать, спасти русский народ от хаоса и анархии.
Таким образом, в русской легенде отстаивается идея слияния народа и власти, образ государя как хозяина земли и в то же время — исполнителя народной воли. В литовской — идеалы индивидуальной свободы, собственной исключительности в рамках многонациональной державы. Право на власть над Русью Рюриковичей вытекало из слов призвавшего их народа: «Земля наша велика и обильна, а порядку в ней нет, приходите княжить и владеть нами». Право Гедиминовичей — из завоевания. Правда, надо сказать, что на практике Великое княжество Литовское не всегда подчиняло силой земли и города бывшей Киевской Руси. Широко была распространена практика договора («ряда»), поступления местных князей на службу правителям Литвы. Но при феодализме быть победителем означало быть завоевателем, отсюда и акцент в легенде на победоносном шествии по Восточной Европе потомков Палемона (все поколения которых, вплоть до реального Гедимина — несколько колен — были вымышлены создателями этого мифа, с подробным описанием их подвигов, завоеваний и т. д.).
Помимо возвеличивания собственной династии, обе стороны пытались очернить чужие. Литовцы писали, что историческим наследником Киевской Руси выступает Великое княжество Литовское, а Московская Русь выросла из периферийных и подвластных Киеву далеких Приокских земель, где правили младшие Мономашичи. Они вышли из подчинения Киеву, воспользовавшись его ослаблением после нашествия Батыя. То есть основатели династии Калитичей фактически объявлялись мятежниками и сепаратистами. Москвичи сразу попали в унизительное татарское рабство, их князья садились на престол только по воле завоевателей и не смогли свершить ничего великого по сравнению с литовскими князьями.
Русские идеологи создали контрверсию, свой вариант родословия литовских правителей. По нему, из татарского плена сбежал князь Витенец из рода смоленских князей. Он поселился в Жемайтии у некоего бортника и женился на его дочери. Их брак был бездетным. После смерти Витенца его жену взял конюх Гигемник, и от этого союза произошли семь литовских князей — Ольгерд, Кейстут, Свидригайло и др. Этот конюх под именем Гедимина I и стал основателем династии литовских правителей. Данная версия, низводящая происхождение литовской династии до уровня простонародья, содержащая неприглядные подробности семейной жизни Гедимина, ставила целью принизить великих князей литовских, показать их ничтожность и худородность по сравнению с московскими государями — потомками самого императора Августа.
Противостояние проходило не только на уровне идеологий, но и в виде военных действий. Общим местом многих работ, особенно российской историографии имперского и советского периодов, является постулат о войнах Московского государства с Литвой за пограничные земли как проявлении широкой политической программы воссоединения русских земель бывшей Киевской Руси в рамках единого Русского государства. Время формирования этой программы историки относят к правлению Ивана III (1462–1505), ее реализацию — к серии русско-литовских пограничных войн.
